Затащив старика в кухню, Пьянков посадил его на стул и привязал веревкой к спинке.

– Не мычи, старик!

Старик довел его до ручки. Пьянков достал бутылку водки, свернул пробку и, сунув горлышко старику в рот, влил в него целых полбутылки.

Отдышавшись, старик начал лопотать про войну, сравнивая нынешнее поколение людей с клопами, которые только и делают, что прячутся в щелях. Пьянков так и не понял, на что намекал старик.

В конце концов бормотание старика ему надоело, и Пьянков влил оставшиеся полбутылки тому в рот.

Старика развезло так, что уже ничего невозможно было понять из его болтовни.

– Подожди ты, старый! А то я что-нибудь из-за тебя забуду, – сказал ему Пьянков, наспех складывая вещи в дорожную сумку. Когда с вещами было покончено, он достал из-за шкафа коробку, которую купил у цыгана на Черкизовском рынке. – Скорее всего менты придут сюда сегодняшней ночью. Сонин засек мой номер. Его шныри быстренько отыщут машину во дворе. Ну и пусть. Будет для них для всех подарок. Жаль, с Сониным попрощаться не удалось.

В коробке лежала взрывчатка. Покупая ее, Пьянков знал, что она пригодится. Так и случилось. «Всех ментов уложу. Потом в обгоревшей квартире найдут труп этого старика, и менты решат, что я погиб. Погиб вместе с сыщиком Сониным». Пьянков рассмеялся, представив все это, и похлопал старика по плечу.

– Старик, ты слышал такое выражение: жизнь – театр, а люди в нем – актеры? Скоро ты сыграешь свою лучшую роль, артист.

Опьяневший старик послал Пьянкова матом.

– Фу, как грубо. Свинья ты, а не артист. За грубость будешь наказан. – Он осторожно из-за занавески выглянул в окно и увидел милиционера. Сержант с автоматом в руке осматривал его машину, сверяя номерной знак с записью в своем блокноте. Потом уставился на светящееся окно.

Пьянков нарочно посадил старика у окна. «Пусть думают, что это я. Все равно снизу не разглядят как следует. Надо подождать. Выйди я сейчас, и этот автоматчик меня уложил бы как особо опасного. Терпение мне опять помогло, оно еще никогда не подводило. Скоро, поди, и Сонин пожалует. Он настырный. Обязательно приедет».

Сержант все еще смотрел на окно, и Пьянков заторопился. Он включил все четыре комфорки газовой плиты, коробку с амоналовыми шашками и гранатой уложил в духовку, склеив скотчем. Взял приготовленный заранее тонкий шелковый шнур и один его конец привязал к кольцу гранаты, а другой держал в руке.

– Прощай, старик! – осмотрев все, сказал он старику. Но тот не расслышал, сидел и матерился на чем свет стоит.

Закинув на плечо дорожную сумку, Пьянков вышел на площадку и конец шнура привязал к дверной ручке, прикрыв осторожно за собой дверь. Теперь, если ее резко рвануть, шнур натянется и вырвет кольцо из гранаты. А дальше все получится так, как задумано. И следов его не останется тут.

Стоя на площадке четвертого этажа, он услышал, как к подъезду подкатила машина и строгий голос отдает команды подчиненным.

– Ну вот и менты пожаловали, – усмехнулся он. Без излишней суеты взобрался по отвесной металлической лестнице на чердак и закрыл за собой люк. Освещая себе дорогу карманным фонариком, он прошел по чердаку до третьего подъезда и стал ждать. Взрыв будет не настолько сильным, чтобы достать его здесь. И потом, когда заспанные люди побегут на улицу, он тоже выйдет, смешается с толпой. В общей панике никто из милиционеров не обратит на него внимания.

Сонин с людьми из группы захвата, одетыми в бронежилеты, поднимался по лестнице.

На третьем этаже из одной квартиры на лестничную площадку выползла маленькая старушка, вся перемазанная кровью. На ее голове была глубокая рана.

Увидев милиционеров, старуха заплакала, протягивая к ним руки. Двое сотрудников подняли ее, как пушинку, и поставили на ноги.

– Кто это вас так? – спросил Сонин.

Старуха едва могла говорить. Голос ее был таким слабым, что Сонину пришлось наклониться и подставить ухо.

– Жилец мой. Он меня избил. Деда куда-то подевал. Тот был в спальне, а теперь нету.

Сонин поспешил успокоить старуху:

– Не волнуйтесь. Сейчас вам окажут помощь. И мы отыщем вашего деда. А скажите, эта машина во дворе, она случайно не вашего квартиранта? – спросил капитан.

– Его, – ответила старуха, хватаясь руками за перила. Ноги у нее подкашивались.

– Значит, он живет в квартире над вами?

– Пустила как человека. А он вот хулиганить начал.

– Понятно. Лейтенант Егоров, отведите женщину в квартиру, а мы поднимемся на четвертый этаж, – распорядился Сонин.