Когда Этери, вернувшись из Грузии, пришла в приют, Евгения Никоновна сказала ей, что Гюльнара Махмудова сбежала. Этери поначалу ничуть не встревожилась, хотя и рассказала Евгении Никоновне, что заметила Гюльнару в пролете лестницы, когда они с Ульяной вышли покурить. Но она не придала значения пропаже и никак не связала исчезновение Гюльнары с Ульяной. Она вовсю готовила выставку рисунков Нины Нестеровой и думать не думала о злобной и завистливой девчонке, сбежавшей из приюта.

И вдруг, впервые за много месяцев, позвонил Леван. Озабоченный, недовольный, объявил, что надо поговорить, но не по телефону. Пригласил ее в тот самый деловой клуб, где она встречалась с Саввой Цыганковым.

«Счастье – лучшая месть», – напомнила себе Этери. Она сходила в косметический салон, с особой тщательностью оделась и причесалась, наложила макияж. Сражать Левана блеском драгоценностей было бы глупо, и Этери выбрала камеи – великолепный старинный набор, доставшийся ей от бабушки: серьги, кольцо и брошь в форме почки. Надела льняной светло-коралловый костюм, на фоне которого все это отлично смотрелось.

Она появилась в клубе ровно на пять минут позже назначенного срока, предварительно убедившись, что лимузин Левана и машина сопровождения с охранниками уже на стоянке.

Вошла, села напротив него за стол.

– Я тебя слушаю. Что за «нетелефонный разговор»?

Ответ заставил ее остолбенеть.

– Где Ульяна Адырханова? – спросил Леван.

Она ожидала чего угодно, только не этого! Но Этери быстро пришла в себя.

– Не знаю. А почему ты спрашиваешь?

– Вас с ней видели, – отрывисто буркнул Леван.

Мысль Этери лихорадочно работала. Видеть их могла только Гюльнара Махмудова. Значит, она дала знать Адырханову. А он ее увез. Вспомнив рассказы Ульяны, Этери поежилась, но виду не подала.

– А ты какое имеешь к этому отношение? – задала она следующий вопрос.

Леван все больше сердился.

– Какая разница? Где она?

– Я не знаю.

– Этери, это не шутки. Это бизнес, да? А бизнес жесток. Где Ульяна?

Этери решила еще немного потянуть время.

– Тебя Рустем послал? Вот уж не знала, что ты у него на побегушках, – презрительно бросила она бывшему мужу. – Чего ж сам не пришел? Я бы и ему сказала то же самое: не знаю.

– Я тебя спасти хочу, дура! – разъярился Леван. – Когда Рустем сам придет, мало тебе не покажется.

– Ты мне чем-то угрожаешь? – с невинным видом осведомилась Этери.

– Да пойми ты, – он наклонился к ней поближе, – зависли большие деньги. Чужие деньги, понимаешь?

– Понимаю. Передай Рустему, что не хрена было бить жену, если ему так важны эти деньги. Не хрена было душить и голодом морить. Издеваться не хрена было, тогда и деньги были бы целы.

Она уже поняла, что отрицать знакомство с Ульяной глупо, и выстроила в уме ответную версию.

– Где она? – упрямо повторил Леван.

– Не знаю, – столь же упрямо ответила Этери.

– Вот зачем ты это делаешь? – спросил он уже с тоской в голосе. – Я не смогу тебя защитить, как ты не понимаешь? Он позвонил, попросил поговорить по-хорошему. А ты…

– Леван, читай по губам: по-хорошему или по-плохому, я не знаю, где Ульяна. Да, я помогла ей скрыться. Но мы все сделали так, чтобы я ничего не знала. Она сама настояла. И ты хоть напополам разорвись, я не знаю, где она. Думаю, за границей, а где – без понятия.

– За границей? – переспросил Леван. – Рустем говорил, она ушла без документов, как она могла попасть за границу?

– Очень просто. – Когда врешь, лучшая тактика – примешать к вранью как можно больше правды, тогда поверят. – Я ей паспорт сделала.

– Как?

– Элементарно. – Этери мигом все придумала. – Нашли мы с ней проститутку, примерно подходящую по виду и с паспортом. Я ей заплатила, она подала на загранпаспорт, а фотки приложила не свои, а Ульянины. Ей выдали паспорт, она принесла его Ульяне. И все дела.

– Что за проститутка? Как ее звали? – отрывисто спрашивал Леван.

– Кристиной. – В голосе Этери зазвенели острые льдинки ненависти.

– Что ты мелешь?! – не поверил Леван.

– Мне она представилась Кристиной, а что у нее в паспорте стоит, понятия не имею. А в чем дело? «Кристина» – популярное имя. И вообще, сколько можно повторять? Мы нарочно все сделали так, чтобы я ничего не знала, – отчеканила Этери по слогам. – Чтобы след на мне оборвался. Ульяна своего супруга хорошо изучила – вдоль, поперек и по диагонали. Короче, получила она паспорт, я дала ей денег, и она уехала.