— Ой, к нам Олег идет. Вам с ним будет интересно поговорить. Он, конечно, своеобразный, но многим нравится. Даже Клавдия Петровна им заинтересовалась. Вы знаете, похоже, что у них роман! — Сказала она победно.

Я удивилась: и так спокойно она это выкладывает моему законному супругу, не думая, к примеру, что ему это может быть, ну, скажем, несколько неприятно? Впрочем, он этого не показал и только спросил с интересом:

— Да?! — Я еретически подумала, что для полноты мелодраматического впечатления этому вопросу стоило бы прозвучать по–французски. Какое–нибудь: «Vraiment?!» (в самом деле?) или что–то в этом роде. А так пресновато получилось, что ли… Впрочем, Маша старалась расцветить тему как могла:

— Олег даже к Инге, это его девушка, интерес потерял, даже вот на днях встретил ее с Ринатом, они в ресторан ходили, тут в крепости работает, так ничего не сказал! А Инга думала, что он по крепости бегал, ее выслеживал! А еще я видела как–то раз, как они с Клавдией купались вместе. Я, конечно, не подглядывала, так, случайно заметила и сразу убежала. Я вообще такой тактичный человек! — Вдохновенно расписывала она. — Но только вы ему не говорите ничего, — тихой скороговоркой тараторила она. Я тем временем отчетливо услышала шаги и потом голос подошедшего Олега:

— Здравствуйте. С кем имею честь? — Ну просто Наполеон Бонапарт, император Франции, в 1810 году! Сейчас вот возьмет и с места в карьер пожалует Ваньке графский титул и орден Почетного Легиона!

— Это знакомый брата Клавдии Петровны, — авторитетно проинформировала Маша.

— Сосед, — уточнил он мягко. — По квартире. — И в принципе, сказал правду, потому что мы и Макс проживаем в одной квартире.

Вот, значит, как! А я–то уж подумала, что он решил на этот раз все сделать по–простому! Стоп! Это кажется подозрительным: зачем ему скрывать, что он мой муж? Стало быть, и вправду приехал не для съемок, а для частного расследования? Незаконного, между прочим: лицензию–то у него отобрали! Так что в случае чего заявлю на него в прокуратуру. Это меня несколько успокоило, и я продолжила с интересом слушать.

— Вы давно ее знаете? — Заинтересовался Олег.

— Ну… — Он замялся. — Сравнительно.

— Я не понимаю, какие отношения в ее семье, — безапелляционно заявил Олег. — Как они могли позволить ей выйти замуж за этого уголовника? Нет, я понимаю, конечно, брат в милиции работает, использует ее для оперативных комбинаций, но должен же быть какой–то предел!

Я беззвучно рассмеялась: вот тебе и привет от волосатого татуированного урки! Ванька, хоть и не подозревал о моем присутствии, похоже, был готов присоединиться к веселью; я поняла это по голосу, которым он осторожно спросил — на всякий случай:

— А это она вам рассказала? Про комбинации?

— Нет, — признался Олег. — Это ее сестра, Мила.

Я почувствовала, как Иван улыбнулся:

— Ну, это вполне заслуживающий доверия источник. Вот и исходите из ее сведений!

— А тогда этот швед, он тоже полицейский какой–нибудь? — Подала голос Маша.

— Не знаю, — схитрил Ванька. — А вы не заметили в его действиях чего–нибудь подозрительного? И вообще в чьих–нибудь действиях здесь? — Черт, похоже, у него на уме все–таки какое–то расследование, но какое?

У Маши зазвонил мобильник, и она отошла в сторонку, звонко и возбужденно треща в трубку. Я решила перевести дух и пошевелилась, но, кажется, Неудачно: задела какой–то камешек. Нет, вроде ничего не заметили. Потому что Олег вернулся к занимавшей его теме:

— А вы знаете этого ее мужа?

— Ну, видел пару раз, — ответил Иван неопределенно. И опять сказал чистую правду. Только не уточнил, что было это в зеркале и сегодня с утра. — А почему вас это так интересует? Она сказала вам, что намерена разводиться?

— Вы не знаете женщин, — своим любимым тоном умудренного жизнью аксакала произнес Олег. — Ничего такого она мне не говорила. Но я чувствую, что она душой тянется ко мне, но боится своего этого уголовника.

Я тихо фыркнула от смеха. Или не очень тихо? Потому что в следующий момент к моим ногам сверху упал камешек. И явно не сам упал. Ладно, поиграем в разведчиков. Я подняла какой–то обломок и легонько бросила вперед. Тут уж и Олег заинтересовался:

— Что это там, внизу?

— Да ничего ровным счетом, камешки катаются. Я один ногой толкнул, вот и реакция. Мне все это совершенно понятно. — Последнюю фразу я расценила как пароль и притихла.

— Так что вы там говорили, чего она боится? — Голос Ивана прозвучал несколько тверже, чем до этого.

— Она боится сказать правду мужу–уголовнику, боится открыть мне свои чувства и быть счастливой. Боится бороться за свое счастье. — Олега, похоже, захлестнула волна собственного красноречия и мудрости.