Но вскоре произошел случай, показавший, что дружит Федор Иванович далеко не со всем латышским крестьянством.

Остановились как-то под вечер недалеко от хутора с новыми воротами и новым прочным забором вокруг дома. За обедом Наташа запросила молока, Федор Иванович взял котелок и, опираясь на свою палочку, тихонько заковылял к хутору.

Вернулся он оттуда довольно скоро без молока и без котелка. Вид у него был растерянный, лицо выглядело бледней обычного.

— Собирайтесь, — хмуро бросил он выбежавшим к нему навстречу мальчикам.

— В чем дело?..

— Некогда… Поторапливайтесь.

Федор Иванович подхватил на руки Наташу, и беглецы пустились бежать от хутора с такой быстротой, какую только могла выдержать искалеченная нога капитана.

Когда отошли километра три, Сергей опять обратился к своему руководителю, часто оглядывавшемуся назад.

— Да расскажите же, что случилось?

Федор Иванович вытер потное лицо.

— Ничего особенного. Адресом я ошибся, не туда попал: шел к латышскому крестьянину, а угодил к полицейскому папаше.

Ребята невесело усмехнулись.

— Как и мы с Сергеем недавно, — сказал Илья.

Они спустились в овраг и двигались узенькой тропкой по его дну.

— Любопытный такой мужичок попался, — рассказывал Федор Иванович, стараясь шутливым тоном ободрить своих спутников. — Вначале побеседовали мы с ним — ничего. Даже воды дал напиться. А потом спрашивает:

— Ты большевик?

Я посмотрел на него и говорю:

— А ты как думаешь?

— Я, — отвечает, — никак не думаю. Пойдем-ка в полицию, там мой сын разберется.

Что будешь делать? Начал я его стыдить: как, мол, не совестно, ведь меня там убьют.

— Так, — говорит, — тебе и надо: сам бог приказал большевиков и коммунистов уничтожать.

Я ему доказываю, что не было от бога такого приказа, а он — нет, был! Схватил я свою палку и — тягу.

Ребята успокоились и уже готовы были видеть в случившемся только смешное приключение. Однако сам капитан продолжал поглядывать назад и по сторонам.

Выйдя из кустов, они неожиданно увидели впереди себя телегу с лошадью. Рядом с ней в позе охотника, подстерегающего дичь, стоял невысокий старик с двустволкой в руках. При виде Беляева старик что-то крикнул и вскинул ружье.

Федор Иванович резко подался назад, но тотчас справа из куши березок, росших на краю оврага, сиплый голос скомандовал:

— Стоять!

Дети испуганно замерли, прижавшись к своему руководителю.

— Спокойно! — прошептал капитан, оглядываясь вправо, откуда раздался голос.

По склону уже спускался плечистый парень в желто-зеленой форме латышского полицая, держа винтовку наперевес.

— Спокойно, — еще раз шепотом повторил Беляев. — Без моей команды не бежать. Надо прежде узнать, сколько их тут. Возьмите Наташу.

Инна хотела было взять маленькую девочку, но та, почувствовав общее смятение, крепче прижалась к Федору Ивановичу.

— Боюсь! — лепетала она, следя расширенными от страха глазами за мужчиной с ружьем.

Не доходя несколько шагов, полицай остановился.

— Кто ви есть? — спросил он, пристально глядя на Беляева.

— Мы беженцы, — ответил капитан, — домой идем.

— Пропуск?

— Пропуска нет. Я потерял…

— Врешь! — свирепо прохрипел латыш. — Ти есть большефик! Бросай палка!

— Я хромой!

— Бросай!.. Марш перёт.

Федор Иванович отдал Наташу старшей девочке и, опираясь на Сережу, потихоньку заковылял к телеге.

После того, как на плечо легла твердая сильная рука капитана, Сергей почему-то обрел уверенность, что все кончится благополучно, хотя крупная нервная дрожь продолжала сотрясать его. Он видел, как Федор Иванович, не поворачивая головы, зорко осматривается по сторонам, значит, капитан выжидал подходящий момент.

— Что, убежать хотел? — злорадным смешком встретил старик Беляева. — Бродяга!.. Ишь, целый выводок еще с собой водишь! — темные колючие глаза его, спрятанные под серыми щетинистыми бровями, быстро пробежали по лицам детей.

Федор Иванович остановился против него:

— Рад?

— Мне печалиться не о чем.

Полицай, стоявший сзади беглецов, сказал ему несколько слов по-латышски. Старик шагнул к Беляеву.

— Подымай руки, обыщу! — хмуро бросил он.

Капитан как-то вздохнул и, еще раз оглянувшись, тихо сказал:

— Валяй, обыскивай… Отойдите, дети, не мешайте ему.

Решительным движением он оттолкнул от себя Сережу, но вдруг закашлялся, схватился за грудь.