— Молодцом, боевая подруга. Так держать, растёшь — прямо на глазах. Всё, я побежал. Не скучай…

Оперативники из Красногвардейского РУВД, надо отдать должное, оказались ребятами адекватными — поглядывали, конечно, косо, но не мешали и с глупыми подколами не лезли, мол: — «Генеральский любимчик — это звание такое. Выше полковничьего, ясен пень…».

А может, природная тактичность оперативников была здесь не причём, и они, просто-напросто, слегка стеснялись-опасались двух «фээсбэшных» экспертов? Эксперты были дяденьками солидными — очкастыми, худющими, лохматыми и бородатыми. Чего ожидать от таких важных деятелей? Вдруг, они со специфичным «ментовским» юмором совсем не дружат?

Пашка целенаправленно и аккуратно, стараясь никому не мешать, перемещался по квартире покойных супругов Бокиев, а его сосредоточенный внутренний голос вдумчиво комментировал увиденное: — «Просторная и удобная квартирка. Две комнаты метров по восемнадцать-двадцать квадратных, а третья, выполняющая функцию гостиной-столовой, раза в два больше. Здесь женский труп и лежит. Неаппетитное, надо признать, зрелище. Из петли вынули, но упаковывать в чёрный пластиковый мешок пока не торопятся… Потолки высоченные. Кухня человеческая, как три наших „купчинских“. Туалет и ванная комната раздельные. А, вот, хороший ремонт этим хороминам не помешал бы, честное слово. Наверное, у хозяев руки не дошли. У безвременно-почивших хозяев… Прихожая приличных размеров. Фанерная дверка. Что, интересно, за ней? Кладовка-гардеробная на добрые восемь квадратных метров. Здесь и спрятаться — в случае экстренной необходимости — можно…».

В кладовке, как раз, и обнаружился семейный архив покойных, аккуратно сложенный в большую картонную коробку из-под цветного советского телевизора — «Радуга».

— Богатый улов, — одобрил один из бородатых экспертов. — Общие тетради, надо думать — личные дневники Глеба Бокия. Толстенные амбарные книги. Неужели, деловые бумаги трёх экспедиций на Кольский полуостров? Фотографии… Как тебе фотки, майор?

— Внушают, понятное дело, — пожал плечами Сомов. — Хотя, надо признать, несколько неожиданно…

«Охренеть и не встать!», — заявил прямолинейный внутренний голос. — «А нас ещё уверяют на полном серьёзе, что секса в СССР не было. Что же это тогда? Нет, конечно, есть и нормальные фотографии — загадочная чаша, каменная „свеча“, фрагменты древней дороги, полуторки, взбирающиеся на горный перевал. Но много и откровенной порнографии. Причём, сразу видно, что это не типографские открытки, а старинные любительские снимки. Ну-ну, теперь понятно, в кого пошёл почивший Николай Фёдорович. То бишь, в родимого прадедушку…».

— И что вы со всем этим будете делать? — поинтересовался Пашка.

— Изучать, — хмыкнул эксперт. — Тщательно и с выдумкой. Используя весь имеющийся арсенал оборудования и приборов.

— Майор, иди сюда, — позвали с кухни. — Ты же хотел пообщаться со свидетельницами?

На кухне находились: молоденький оперативник из Красногвардейского РУВД, второй эксперт-бородач и две заплаканные женщины среднего возраста.

— Татьяна Петрова, — представилась полноватая шатенка. — Подруга… э-э-э, покойной.

— Тамара Непейвода, — отрекомендовалась миниатюрная блондинка. — Соседка с нижнего этажа. Семейный доктор широкого профиля.

— Очень приятно познакомиться, — добросердечно улыбаясь, заверил Сомов. — Хочу задать вам, милые девушки, парочку вопросов.

— Спрашивайте…

— Во-первых, замки на входной двери. Они остались ещё от прежней хозяйки?

— Нет, конечно же, — отрицательно помотала головой Татьяна. — Их сменили сразу же, после переезда из Певека. Николай и Мария были очень приземлёнными, осторожными и разумными людьми.

— А ключи? У кого-нибудь — кроме Бокиев — были ключи от новых замков?

— Ни у кого. Это полностью исключено.

— Может, у домработницы? У соседей — чтобы поливать цветы во время отсутствия хозяев?

— Нет-нет. Марина и Коля… Как же это объяснить? Они очень любили свою квартиру. Прямо-таки обожали. У меня даже иногда складывалось впечатление, что и гостей они принимали крайне неохотно. Словно через силу. Так бывает…

— Бывает, — покладисто согласился Пашка. — Перехожу к вопросам из медицинского блока… Вы, Тамара, какое лекарство вкололи… м-м-м, гражданке Бокий?

— «Burana — Z-145», — слабым голосом ответила блондинка. — Очень сильное успокаивающее средство, производится в Финляндии. Рекомендуется к применению при нервных срывах у пациентов, могущих спровоцировать попытки суицида… А входную дверь — прежде, чем спуститься в свою квартиру — я запирала на оба замка. Ключи? Нашла в Марининой сумочке.

— В мусорном ведре я обнаружил картонную упаковку с пустым одноразовым шприцем, — сообщил бородатый эксперт.

— А сколько всего успокаивающих уколов было сделано? — насторожился Пашка. — Марине, я имею в виду?