«Special meal был оговорен при заказе билетов!» – настырно талдычили пейсатые troublemakers [17] , испепеляя ее молниями жгучих взглядов из-под полей черных шляп.

Трое бухарей из Петропавловска-Камчатского, уже порядком употребившие, искренне предлагали обработать – «Слышь, мужики?!» – пищу спиртом, путая в своем нетрезвом, наивном заблуждении духовное с материальным. Отчаявшаяся стюардесса также робко интересовалась у голодных пилигримов, можно ли имеющиеся на борту в наличии продукты путем каких-нибудь манипуляций как-то очистить от скверны.

Самолет загнул к югу, к тропикам, уходя от крупного грозового фронта, растянувшегося многокилометровым языком.

За стенками воздушного судна бродяга-пассат, как и тысячи лет назад, гнал между небом и землей поредевшие стада серебристых каракулевых овечек. Спинки их отливали бледно-розовым.

Ответа пилигримов Максимов уже не слышал. Сон снова одолел его, и ему снова снилось, что были в Вечном Городе два человека, которые так и не сомкнули глаз в ту достопамятную ночь…

…Да, говорю я вам, достоверно известно – были в Вечном Городе два человека, которые не сомкнули глаз в ту достопамятную ночь.

Лишь только Никта [19] простерла над Римом свое покрывало, гроза, подхваченная ветром с Тирренского моря, умчалась так же внезапно, как и налетела. В ветреном небе, между обрывками посеребренных лунным светом туч, стремительно мчащихся на восток, вспыхнули первые звезды.

И когда Морфей овладел городом в полную силу, сморив даже ночных разбойников, Гера незаметно выбралась из дома.

Непреодолимая сила влекла девушку и не подчинялась ее собственной воле, заставляя забыть об опасности.

С самого начала, с того самого дня, когда она впервые увидела Александра на учебном плацу в гладиаторской школе, он стал единственным дорогим человеком в ее маленьком мире. Она убедила Агриппу, что увлеклась боями, и под этим предлогом часто посещала училище. Там она делала вид, будто с интересом наблюдает за учебными сражениями, хотя ее единственной целью было видеть Александра.

Девушка разговаривала с гладиаторами, расспрашивала их о приемах боя, просила даже показать, как нужно держать меч и защищаться. Но чаще всего ее учителем как бы случайно оказывался Александр.

Ланисту она умасливала мздой, которую тот охотно принимал, в ответ глядя сквозь пальцы на прихоть наложницы богатого патриция.

А сегодня ей удалось обмануть охрану. По правде говоря, никого и обманывать-то особенно не пришлось – стоило хозяину дома, утомленному возней с двумя юными девами, смежить усталые веки, стражи не замедлили завалиться на боковую.

 А Гера, переодевшись на всякий случай в одежду, одолженную у верной служанки, бесшумно выскользнула из дома. Она рассудила, что до утра ее никто не хватится. Вся ночь была в ее распоряжении…

На отмытых недавним долгожданным дождем улицах было спокойно. Измученный двухнедельной непрекращающейся жарой и внезапно овеянный прохладным ветром, принесенным с запада, город наконец-то уснул. Время полуночного караула вигилов уже миновало, а до следующего оставалось еще два часа.

Сердце девушки трепетало. Ей казалось, что его удары были настолько громкими, что вот-вот разбудят весь квартал.

Проделав недолгий путь по узким переулкам, укутанная в черный плащ Гера, вышла на длинную узкую улицу и ускорила шаг.

Через несколько минут она остановилась у двери, находящейся в центре длинной высокой стены под каменной аркой в форме вьющейся виноградной лозы, усыпанной спелыми бурыми гроздьями.

Девушка оглянулась и, убедившись, что ее никто не преследует, скрылась в чернильной темноте арки. Через секунду она оказалась во внутреннем дворике.

 Внезапно из темноты перед ней возник темный силуэт. В свете луны он казался тенью, лишенной черт. Но девушка не испугалась. Наблюдай кто-либо за ней в тот час, в свете луны он бы смог разобрать, что между ней и тенью произошел короткий разговор, если верить в то, что с тенью можно вести беседы. Потом некий предмет, напоминающий увесистый мешочек, в котором что-то негромко звякнуло, перекочевал из ее рук в руки незнакомца.

Встреча сия длилась недолго, и вскоре два силуэта, один из которых принадлежал Гере, в лунном свете тоже превратившейся в тень, пересекли дворик.

 Они вошли под колоннаду и проследовали мимо длинной вереницы дверей, у одной из которых неизвестный растворился в чернильной темноте, оставив девушку одну.

 Помедлив мгновение, чтобы успокоиться, она глубоко вздохнула и решительно переступила через порог.

– Гера! – воскликнул Александр, когда девушка, скинув плащ на пол, предстала перед ним. – Как ты сюда попала!?