— Нет, не обойдусь. — Я уже ощущал себя так, словно заикнулся о роскошной яхте. — Тренер Сэмс велит нам в дни игр с соперниками одеваться по правилам. Вчера на матче только мы с Люком были в обычной тренировочной одежде.

— Дурацкие правила. Почему вы должны подчиняться? Ты же в курсе, как неудачно сложился для отца прошлый год. Креветок не было, а его угораздило вбухать деньги в эту чертову автозаправку. Ты хочешь, чтобы я себя неловко чувствовала, отказывая тебе? Каких сил мне стоит держать нашу семью на плаву! И вопрос не в том, что мы не можем позволить себе раскошелиться на вас с Люком, а в том, что для семьи важнее и нужнее в данный момент. Отец бы на стенку полез, услышь он о новой футболке. С твоей стороны эгоистично даже думать об этом. Я удивлена и, если честно, весьма огорчена твоей просьбой.

— Но у всех остальных ребят есть форма. И потом, необязательно покупать новую. Можно посмотреть в комиссионном магазине.

— Ты не такой, как остальные ребята. Ты — Том Винго, и ты на целую голову выше всех. Возможно, сверстники одеваются лучше, но ведь не они, а вы, мои сыновья, являетесь капитанами команды.

— Тогда почему у Саванны полно вещей, а мы с Люком вечно одеты так, будто собрались ловить креветок?

— Саванна — девушка, для девушки очень важно подчеркивать свою привлекательность. И я ни в малейшей степени не считаю себя виноватой, идя на жертвы и наряжая свою дочь. Удивительно, что тебя это задевает и что ты не понимаешь очевидного.

— Не понимаю. Объясни мне, мама!

— Чтобы выйти замуж за достойного молодого джентльмена, Саванна должна отлично выглядеть. Парни из хороших семей не будут ухаживать за девушкой, которая не умеет одеваться. Стиль — это первое, что привлекает мужчину в женщине. Может, и не первое, но одно из первых.

— Тогда что же привлекает женщину в мужчине?

— Разумеется, не его тряпки, — усмехнулась мать. — Если мужчина занят серьезным бизнесом или юридической практикой — его внешность играет весьма незначительную роль. Женщина обращает внимание на характер мужчины, его перспективы, честолюбие, происхождение.

— Ты все это учитывала, выходя замуж за отца?

— Я тогда думала, что заключаю брак совсем с другим человеком. Я была глупа и продала себя, можно сказать, за бесценок. Не хочу, чтобы Саванна повторила мою ошибку.

— Тебе не кажется, что девушкам тоже не все равно, во что я одет?

— Если они пустышки, взбалмошные особы и не знают, как достаются деньги, тогда, конечно, твой костюм будет для них важнее всего остального.

— В таком случае, почему мужчин так занимают женские наряды?

— Потому что мужчины сильно отличаются от женщин. Они более поверхностные и ограниченные.

— Мама, ты действительно считаешь, что это так?

— Я уверена в этом. Я прожила на свете дольше, чем ты.

— Ты можешь дать мне хотя бы часть денег?

— Ты не получишь ни цента. Научись сам зарабатывать на нужные тебе вещи. На то, что действительно необходимо. Вот когда ты попотеешь на свою футболку, ты будешь по-настоящему ее ценить. Потрудись ради этого, Том. Так ты будешь больше себя уважать. Когда все преподносится на серебряном блюдечке…

— Мне никогда ничего не преподносилось на серебряном блюдечке.

— Верно, Том. И не будет. Во всяком случае, мной… Судя по всему, ты думаешь, что я скупая.

— Да, мама. Никак не могу отогнать эту мысль.

— Это твое дело. Но я знаю то, чего не знаешь ты. Спроси через год своих товарищей по команде: какого цвета у них были футболки в начале сезона? Уверяю, никто из них не ответит.

— Это почему?

— Потому что они не знают цену вещам. Зато ты, Том, всегда скажешь, как выглядела чужая форма, поскольку у тебя не было своей. Ты сможешь описать и цвет, и ткань, и даже запах.

— К чему ты клонишь?

— Когда у тебя наконец появится собственная футболка, ты будешь ее беречь. Надевая ее, ты будешь думать обо мне. Ты каждый раз будешь возвращаться к вопросу, почему я не дала тебе денег.

— Мне и сейчас интересно.

— Я учу тебя по-настоящему дорожить тем, чего у тебя нет, что для тебя пока недосягаемо.

— Как глупо.

— Возможно, для тебя и глупо. Но ты наверняка будешь долго вспоминать и любить свою первую форму. Поверь мне.

— Мама, но ведь в этом году такие уловы! Самый удачный сезон после пятьдесят шестого года. У нас есть деньги.

— Но не на одежду. Я вынуждена копить, чтобы мы не голодали после очередной дурацкой затеи твоего отца. Если бы он рассуждал как я, у тебя было бы все, чего ты хочешь. У всех нас.

Поселившись в доме Саванны, я начал искать ключи, способные открыть дверь в тайную жизнь сестры, которую она вела до того, как перерезала себе вены. Благодаря ее отсутствию я мог предаваться этому грешному занятию — я стал вуайеристом, подглядывающим за интимными сторонами жизни Саванны. Запущенность квартиры наглядно свидетельствовала о затягивании сестры в воронку безумия. Я обнаружил массу нераспечатанных конвертов, включая письма от матери, отца и меня. Консервооткрыватель был сломан. На кухонной полке для специй находились две баночки с красным перцем, но отсутствовали любимые сестрой душица и розмарин. В спальне я нашел кроссовки «Найк», которые сестра ни разу не надевала. В ванной не было ни зубной пасты, ни аспирина. В кладовке сиротливо стояла единственная банка консервов из тунца, а холодильник, судя по всему, не размораживался несколько лет. Саванна всегда отличалась маниакальной чистоплотностью, а тут — густой слой пыли на мебели и книгах. Чувствовалось, что эту квартиру занимал человек, желающий умереть.