– Но, она все равно осталась бы у Токого, - все еще не понимал Чубсо.

– Или у сегуна. Если бы он первым внес деньги. Ты же знаешь, кто имеет право распоряжатся землей империи?

– Только Сын Неба и сегуны, - автоматически ответил дознаватель.

– Вот!
– наставительно поднял палец наместник.
– Отними сегун землю у Токого, тот завалит Канцелярию Сына Неба жалобами. А если Канаго выкупит ее? На что жаловаться?

– Выходит, барон в первую очередь о себе думал?
– спросил Чубсо.

– Конечно!
– подтвердил наместник.
– Как и все люди.

Холодный ветер звенел голыми ветками кустарников. По берегу ручья, вытекавшего из большого фонтана, намерз лед. Две девушки в теплых накидках стояли в беседке, глядя на воду.

– И что он ответил?
– спросила Сайо.

– Свино-сей благородный человек, - с горечью ответила Сабуро, и копирую голос неудавшегося жениха, прогнусавила: - Поскольку всякая надежда соединить наши судьбы потеряна, нам не стоит больше поддерживать столь тесные отношения. Трус!

– Ты зря так говоришь, - возразила подруга.
– Он действительно, поступил, как благородный человек, когда отказался с тобой встречаться.

Какое-то время девушки молчали. Солнце пряталось за горизонт. Тени деревьев стали гуще, показались первые звезды

– Он трус и никогда не любил меня, - наконец, возразила Ясако.
– Настоящий мужчина никогда не отвергнет любимую женщину.

– Ты уже совершила одну глупость, - продолжала увещевать Сайо.
– Свино просто не хочет, чтобы ты сделала другую.

– Я ее делала не одна!
– повысила голос подруга.

– Тихо!
– прошипела воспитанница Айоро, показав глазами слуг, разжигавших огонь в большой медной чаше светильника.

– Ты же можешь забеременеть, - продолжила она вполголоса.

– Вздор, - упрямо возразила Сабуро.
– Я могу достать настойку, что пьет моя мать. Согласись, Свино просто боится!

– Он боится за тебя!
– с жаром проговорила Сайо.
– Ты же знаешь, что во дворце ничего нельзя скрыть. Рано или поздно о вашей связи узнают. И для кого это станет большим позором?

Подруга молчала, кутаясь в облезлый шарф.

– Отец же тебя убьет.

– Ну и пусть!
– голос у Сабуро задрожал.
– Все равно уже ничего не исправишь! Моя жизнь кончена! Отец или муж! Какая разница от чьего меча умирать!

Подруга обняла ее за плечи.

– Не смей так думать! Ты молодая, красивая, умная. Впереди вся жизнь.

Она еще что-то говорила, утешая ревущую Ясако. Постепенно ее рыдания становились все тише, переходя в редкие жалкие всхлипы.

– Уже поздно. Пора по домам, - сказала Сайо.
– Как бы нас не хватились.

– Да, - согласилась подруга, вытирая нос.
– Конечно!

Они прошли по центральной аллее до ворот внутреннего замка. Часовые знали девушек в лицо, по этому сразу открыли калитку. Оказавшись во дворе, они остановились.

– До встречи в школе, - помахала рукой Сабуро, направившись к казармам соратников.

– До встречи!
– ответила Сайо и стала подниматься по ступеням дворца.

Обладая прекрасной памятью, девушка свободно ориентировалась в его запутанных переходах. К тому же стоявшие на постах соратники всегда могли подсказать правильное направление. В первые дни Сайо опасалась, что придется часто видеться с Минамо Ёсо. Но, к счастью он и его воины охраняли личные покои сегуна. А комнаты Первого всадника располагались вне внутренних покоев и тут на часах стояли обычные соратники.

Кувора с поклоном встретила ее у дверей. Из-за неплотно прикрытой двери гостиной доносились женские голоса.

– У госпожи гости?
– спросила она служанку.

В отличие от подавляющего большинства вилл, в стенах и полах замка были проложены глиняные трубы, по которым зимой циркулировал горячий воздух от больших кухонных печей.

– Да, Сайо-ли, - ответила та, принимая накидку.
– Госпожа Дзимо с дочерью.

– Госпожа ничего не просила мне передать?
– на всякий случай осведомилась воспитанница.

– Госпожа сказала, чтобы ты присоединилась к ним, как только вернешься.

Сайо вовсе не хотелось принимать участие в очередной пустой беседе. Но, она не могла игнорировать волю опекунши. Пришлось нацепить на лицо одну из улыбок и шагнуть в заботливо распахнутую Аби дверь.

– А вот и лучшая ученица моей школы!
– раздался сильный и мелодичный голос, как только девушка вошла в ярко освещенную гостиную.

В глубоких креслах расположились госпожа Айоро с бокалом красного вина и пожилая, но отчаянно молодящаяся дама в сине-зеленой коюбе. В высокой прическе блестели крупные жемчужины. Женщина так же держала в руках бокал. Сбоку от нее расположилась беременная женщина с чашкой чая.