А теперь слушай, я расскажу тебе о моей встрече с пришельцем из космоса, который живёт на Земле и в частности с одним из них, по фамилии Гангрин. Ты будешь первый, кому я это рассказываю.

Конечно, странно, очень странно, почему я до сих пор не вспомнил о той встрече? И я ему рассказал, всё то- о чём написано выше.

– Это так интересно, и я верю тебе, Леонид. Это так и было и в то, что всё было в глубине твоей памяти. Они обладают телепатическими способностями, о которых сейчас даже наука говорит, вот они и пробудили, раскодировали твою память, хранившую впечатления о той встрече.

– Ты ведь упоминал, что твоё биополе в их базе данных, они много знают о тебе. Наверно не раз помогали тебе в твоей работе и жизни, о которой ты мне ничего не рассказывал.

– А сейчас они, конечно, полетели туда, к Мемориалу Гагарина, где ты только побывал со своими товарищами. И фамилия того пришельца ГАНГРИН созвучна с фамилией ГАГАРИН.

Опасения, что из-за автомобильных пробок на Ленинградском шоссе могу опоздать на вылет, были напрасны. В десять часов вечера дорога была свободна и я за четыре часа до вылета рейса СУ-891 Москва — Уфа был уже в Шереметьево — 1. Зал ожидания был полупустой. Вылеты были по расписанию. Время тянулось медленно.

Периодически тишину нарушал голос диктора, который на русском затем на английском языках объявлял о начале регистрации на очередной рейс. Вся обстановка напоминала мне о временах ушедших, когда я со своим экипажем где ни будь в Бомбее, Лиссабоне или на Мальте так же ожидал прилёт своего самолёта. Так как из гостиницы мы выезжали с запасом по времени, учитывая непредвиденное в дороге и, как правило, приезжали в аэропорт раньше. Время коротали в кафе, в зале вылета. Заказывали капучино, девушки лакомились мороженным и экзотическими сладостями.

По характерному шуму от реверса двигателей нашего ТУ мы определяли, наш корабль приземлился, затем и диктор объявлял, что самолёт Аэрофлота совершил посадку. Наша команда из девяти иногда десяти человек двигалась на выход. Впереди командир с экипажем, за ними стайкой бортпроводницы. Пассажиры, многие из которых, были на наш рейс, приветствовали и как бы оценивали нас. Мы же энергичные, весёлые в красивой форме старались произвести благоприятное впечатление, что полёт с нами будет надёжным. И это действовало на них, в чём я убедился впоследствии, когда нередко летал в качестве пассажира. Люди видели подтянутых, аккуратно одетых лётчиков говорили: «Видно, что это дисциплинированные, знающие своё дело специалисты, полёт будет безопасным».

Мы сменяли прилетевший экипаж, готовились к вылету и улетали в Москву или продолжали рейс.

И сейчас, помня старую традицию, я направился в кафе. Капучино не было. Но и обычное кофе со сливками, то же было ароматным и вкусным. Мой столик был рядом с окном, за стеклами которого властвовала зима с крещенскими морозами. В этом году снега выпало много, что небывало для января, его не успевали убирать да же с привокзальной площади. С моего места в лучах прожектора было хорошо видно самолёт Ил-18, застывший на вечной стоянке, напротив аэровокзала. Его установили здесь в 1979 году как дань памяти и уважения этому прекрасному лайнеру и лётчикам, летавших на нём. Он и моя молодость. Устремлённый в небо Ил как бы просил: «очистите меня от снега и льда, и я улечу в дальние страны, куда я много лет летал».

В этот момент я ощущал себя так, словно нахожусь сейчас там где лето, рядом не случайные люди, а мой экипаж, за соседним столиком азартно смеялись девушки, это бортпроводницы краса и гордость Аэрофлота. Приглушённый шум двигателей, доносившийся с перрона, голос диктора, людская суета, переносили меня в то незабываемое время лётной работы, когда в один день менялись города и страны, когда перелетал из зимы в лето, из осени в весну и наоборот.

Неожиданно какой-то внутренний голос рассеял мои воспоминания. Кто-то приглашал меня подойти в центр зала, где красуется экзотическая пальма. Вернувшись в реальность, я прислушался, радио молчало, за соседним столом люди вели свои разговоры, но кто-то снова звал меня. Непонятное, необычное, но приятное волнение охватило меня. Повинуясь этой просьбе, я направился к назначенному месту, но там, у пальмы никого не было. Снова слышу: «я подхожу, я рядом». Оглядываюсь, смотрю вправо, влево, то же никто не движется в мою сторону. Волнение нарастало, может это необычный сон, но я ведь чётко дважды слышал внутренний голос, и осознаю где я и что делаю. Остановился, смотрю вперёд и вижу, навстречу мне идёт человек среднего роста, без головного убора, в кожаной куртке. По его движениям и виду я почувствовал, что он идёт навстречу мне и знает меня. Его смуглое лицо украшала широкая улыбка.

В памяти мелькали образы многих знакомых людей, но этого человека я не мог вспомнить. Вот он уже совсем рядом, протягивает руку со словами: — Здравствуй Леонид, не узнаёшь, немудрено, прошло более двадцати лет после нашей встречи, в самолёте над Индийским океаном, и той непродолжительной беседы на лужайке отеля «Голубая лагуна», что на Маврикии.

— не волнуйся, сейчас всё вспомнишь — проговорил он.

Напоминание о том загадочном полёте и общении на далёком Маврикии, особый тембр голоса, вернул меня в то далеко ушедшее время. В памяти всплыл человек, который назвал себя «Пришельцем из Вселенной» по имени ГАНГРИН.

— Вы мистер Гангрин верно? Однако несколько изменились, но голос тот же.

— Всё так, но и вы тот капитан воздушного судна, с которым я летел с Сейшел на Маврикий стали белым как снег, но улыбка та же.

Вскинув одновременно руки навстречу друг другу, мы обнимались словно близкие, родные люди после длительного расставания, вызывая удивления у рядом сидящих и проходивших людей. Уединившись в сторонке, на свободном диване мы расспрашивали о самочувствии, здоровье и задавали бесконечные вопросы друг другу.