Болели тогда шумно, страстно, но цивилизованно, психопатов и ненормальных футбольных фанатов не было, да и быть не могло. Судей не подкупали, игроков из команды в команду не переманивали, растили сами. О «договорных» матчах в наше время понятия не имели. Мы, молодые футболисты, подражали Бескову, Боброву, Хомичу и другим знаменитостям.

Борис выходил из-за стола на лужайку перед нами, жестикулируя руками и ногами, представлял, что он снова на поле, в роле нападающего.

– Очередная атака на наши ворота отбита. Длинная передача к центру. Мяч у меня. Теперь он моё продолжение. Рывком набираю скорость, резко с мячом ухожу вперёд. Первую линию защиты прошел. Стадион неистово орёт. Это особый момент, когда я оказываюсь в другом мире ощущений. Сила, эмоции болельщиков передаются мне. Счёт 0: 0. Ворота и тень вратаря уже передо мной. Но как нанести удар на скорости, когда перед тобой ноги двух защитников, на голову выше меня. Стадион замер. Отпускаю мяч немного вперёд. Вижу, вратарь метнулся в левую незащищённую сторону ворот, защитники готовы в мгновение перехватить мяч. Он замолчал, как бы оценивая ситуацию.

– Боря, а что дальше? — Хором спросили мы.

– Прыжком догоняю, и особым, моим ударом, закручиваю и посылаю мяч над головами защитников в правый угол. Слышу удар о перекладину, сердце замерло, мяч отлетает вниз и успокаивается в сетке. Стадион ожил. Шум, крики радости, на стороне наших болельщиков. Счёт 1:0. На противоположной стороне, свист, орут «судью на мыло». Только тогда ни драк, ни метаний предметов на поле не было. Я на вершине счастья. Вратарь и защитники разводят руками.

Играли мы азартно и самозабвенно. Боролись за честь команды. Старались не подвести болельщиков. Нас отличало от сегодняшних игроков то, что у нас была сплочённость. Команда-это был монолит. Мы именно играли, играли не за деньги, а за честь команды и страны. Это была настоящая спортивная игра. Это было время, когда спортсменами и болельщиками была вся страна.

А сейчас искусственные клубы болельщиков с пивом и водкой, а остальным всё безразлично. Что-то всё не так и не только в футболе. И он разводил руками.

Мы соглашались с ним. Так уж устроен человек, всё, что было раньше, кажется лучше. О футболе Борис Никитин расскажет ещё не раз. Но нас ждёт баня, где особый дух, перемешанный, с запахом сосны и мяты, заполнял всё вокруг нас.

Не спеша мы мылись, жаром дышала каменка, кололись ароматные ветки сосны, заранее разбросанные на полу и скамейках, нагревалось тело.

– Плесни на каменку, — дал команду мой сосед.

Зашипела, задышала каменка, заклубился обжигающий пар, насыщенный ароматом хвои. Плеснув холодной воды на полок, что бы ни обжечься, я забрался на него.

– Сейчас я устрою тебе курорт, ложись на живот. И Ким Борисович, отряхнув веник от воды, подержал его над камнями, начал похлопывать, так, что бы тела касались только листья веника, вроде лаская, проходя вдоль спины, по бокам, рукам и ногам. Тепло и какая-то благодать проникала в кровь и растекалась по всему телу, доходила до сердца, учащала его биение.

Подражая моему наставнику я, в свою очередь, пытаюсь так же работать веником, гуляя по его телу. Мне уже «невтерпеж», а ему хоть бы что.

– Ну, а сейчас, как говорят у вас, авиаторов: — Подготовка к полёту выполнена, можно передохнуть, попить кваску, да и каменка наберёт жару, и начнём париться по настоящему — заключил Ким Борисович.

И мы уже по одному паримся в волю так, что не чувствуем своего тела, оно дышит жаром, только голова и руки защищены шапкой и рукавицами. Слезаю с полка, отлёживаюсь в предбаннике, сосед идёт в парную. Он выходит, я возвращаюсь…

Румяные, дышащие теплом, с полотенцем через плечо, мы сидим за столом. Тепло выходит и выходит из разгорячённого тела. На улице тоже тепло, но не душно.

Невольно мысли возвращаются к прошлому, когда мне довелось бывать в разных странах, посещать там национальные бани.

В своё время, когда в Персии были времена шаха, у наших экипажей была эстафета в Тегеране. Мы побывали там в различных исторических местах Тегерана и его окрестностей. Были мы в Советском посольстве, в зале, где проходила конференция глав трёх государств: Сталина, Рузвельта и Черчилля. И сегодня, рядом с нашим посольством, есть улицы, названные в их честь.

Мылись мы и в персидских банях, где на каждого моющего есть банщик, который моет, парит и массажирует тело.

В Турции посещали турецкие бани, а в солидных отелях всех стран есть финские бани. Но ничего подобного русской бане нет. Да и любой иностранец не выдержит её жара, особого пара, не поймёт её лечебную благодать.

– Жар ещё есть? — спросил Борис.

– Есть и много.

– Жаль, что дипломат и сосед, бывший милиционер, отказались, говорят, два дня назад парились. Вот только соседка, Мария Ивановна с внучкой подойдут попозже и то хорошо. Пропадает пар.

— Борис, а кто такой дипломат? — поинтересовался я.

Человек он солидный, серьёзный, недавно купил дачу через четыре дома от меня, говорят, за границей работал.

– Я недавно с ним познакомился. Хороший мужик, разговорчивый. Он сейчас подойдёт к нам, я его пригласил.

Вскоре подошёл и дипломат. Мы познакомились, звали его Владимир Иванович. Производил он хорошее впечатление, открытое, улыбающееся лицо. Он внимательно посмотрел на каждого, пожимая наши руки, как бы определяя, кто есть кто. И мы почувствовали себя так, словно знали давно друг друга.