На кухне, в присутствии двух прижавшихся друг к другу в дальнем углу, смертельно бледных служанок, Токо мягко допрашивал умытого, сидящего без посторонней помощи и почти уже не дрожащего Грита. Рав, сидя перед Гритом на коленях, обрабатывал ссадины и синяки ранозаживляющим снадобьем из походной фляжки.

– В первый раз я услышал их от попа. Незнакомый поп, проезжий. Темно-серый плащ поверх рясы, усы, борода по грудь. Волосы вьющиеся, рыжеватые, до лопаток, – вещал Грит бесцветным голосом. – Он пришел прошлой осенью, в дождь, поздно вечером, когда я закрывался. Мы пили. Много. Плохо его помню. С ним девчонка была лет восемнадцати. Жена или любовница – не знаю. Красоты дивной. Пухленькая, сисястая, кареглазая смугляночка. Кудри черные как ночь, аж до самой попы. Весь вечер глаз не отрывал. Не помню, о чем мы говорили. Я уснул прямо за столом, а когда очнулся, их уже не было. Они честно расплатились и ничего не украли. Больше никогда их не видел. Примерно через месяц эти слова произнесла женщина. Не местная. Лет сорока, среднего роста, не полная и не худая, глаза то ли серые, то ли голубые. В черном платке с красными узорами и длинной юбке. Волос из-за платка не видел. Красит глаза и губы, румянит щеки – пожалуй, слишком нарочито. Голос хрипловатый. Обычная деревенская баба, выехавшая в город. Приезжает раз в месяц-полтора. Разговор с ней сразу же вылетает из головы. Ни слова потом не вспомнить.

Морган подпер спиной стену и сосредоточился на Манне Грита. Воображение у Грита оказалось никудышным: вместо четких образов – размытые фигуры-призраки. Морган испустил безнадежный вздох.

– Когда тебя в последний раз навещали Суры? – вмешался Арр, подпирающий вторую стену.

– Недель пять назад. Приходили две женщины – молодая и постарше. Ту, что постарше, зовут Аисса, молодую – Юка. Аиссу давно знаю. Часто забегает.

– А крестьянка когда была?

– В прошлую субботу. Лошадь у нее длинноногая, серая в яблоках. Ловкая баба, в седле держится как приклеенная. Движения уверенные, сильные, на коня взлетает, скачет – ого-го! Я бы за ней не угнался.

– Да ты и за лягушкой-то не угонишься, – пробурчал Морган. – Долбак.

Арр с безнадежной гримасой махнул рукой.

– Все! – Равен поднялся, затыкая фляжку и оглядывая результаты своего врачевания. – Как младенчик. Слышь, – обратился он к Гриту. – Ты только синяки припудри, если закрывать не надумаешь свою забегаловку.

«Балбес ты, Рав. Скажи ему еще, где сундук с золотом зарыт. Он все равно ничего не вспомнит, когда оклемается от транса».

Морган убрел в обеденную залу.

– Има, Керн, отпустите девушку. Все свободны, – устало объявил он восьми посетителям таверны.

Один из мужчин, узколицый лохматый блондин, на чьем плече поскуливала бывшая заложница, резко откинул стул, отчего бедняжка непременно упала бы, если бы не вцепилась в стол. Встал, широко расставив ноги, скрестил на груди мощные руки с выпирающими бицепсами.

– Эй, длинный! Во дворик на пару слов.

Морган закатил глаза.

«Боги, почему опять я?»

Подошедший Арр отпихнул его к двери, развернулся лицом к дикарям.

– Никаких двориков. Приношу извинения за действия моих друзей. – Он отвесил вежливый поклон. – Произошла ошибка. Мы разыскиваем опасного преступника Иштвана Краусхоффера, убийцу, изготовителя ядов. Приметы: около тридцати пяти лет, среднего роста, стройный, светлая кожа, светло-русые волосы – обычно собирает их сзади в хвост, серые глаза. Полукровка, владеет колдовством. Если вы что-либо слышали об этом человеке, сообщите нам или в местный отряд.

Лохматый криво обнажил крупные желтые зубы.

– И что мне за это будет?

– Этот подонок не сожрет на обед твои мозги и не трахнет твою подружку, – с усталой злостью выкрикнул Морган из-за спины Арра, и они с Имандрой вывалились из плена белоснежных салфеток и шелковых занавесок на свежий воздух.

Минуту спустя копыта лошадей бодро колотили по насту, мимо зазывно сверкающей разноцветными огнями вечерней ярмарки, на которой даже Арр не остановил внимания. По возвращении в трактир все, не сговариваясь, собрались в комнате Моргана, расселись по кроватям. Рав зажег свечи. Несколько минут слушали потрескивание горящего воска и рулады, выводимые глоткой спящего соседа за стенкой. Атмосфера сгущалась, как тучи перед бурей.

– Чего вы нахохлились, как куры на насесте? – выкрикнула наконец Имандра, потеряв терпение. – Руэлл? Что мы теперь будем делать? Дядя Арр?

– Что делали, то и будем. – Арр невозмутимо сверкнул улыбкой. – Сообщим местному отряду, что у Грита взломан канал.

– Взломан и разделен на два независимых! – Морган в бессилии откинулся на стену. – Это еще суметь надо. Хару бы сюда.

– Мор, где у тебя карты? – С кровати напротив протянулась рука Арра. – Сейчас глянем, где обитает Аисса. Навестим ее. Она поставит в известность своего главнокомандующего. Приедет мастер, на котором висит Грит, и разберется. Гадать можно до опупения.

– А если Грит не один такой? – занервничала Имандра. – Если это шпионская сеть?

– Если, если… – пробубнил Морган, выискивая в недрах обширного внутреннего кармана куртки карту западной части Браголлака. – Значит, ко всем нашим бедам прибавится еще одна.

– Умеешь ты вселить оптимизм! Я лягу с вами. – В подтверждение своего намерения Имандра закинула ноги в сапогах на кровать и привалилась к его плечу.

– Что, Рав и Токо надоели? – с ехидцей осведомился Морган. – Вот. – Он отдал Арру сложенный вчетверо листок.