– Понимаешь, я, конечно, с Леной согласился, но сам не очень верю, что

ты тронулся.

– Диего, ты великолепно подбираешь слова. Тебе надо работать в

психологической помощи тем, кто неожиданно потерял близких.

– Меня тоже считали сумасшедшим. Еще в Португалии. Я поэтому и

уехал в Россию, получил здесь замечательное образование, а главное

избежал смирительной рубашки.

– А что случилось?

– В конце 80-х в Лиссабоне получила широкое признание одна

политическая партия, я тогда подрабатывал журналистом и интуитивно

прочувствовал в этом сенсационный материал. Дело в том, что костяк

партии составляли бывшие богословы и такие же бывшие агностики, эта

тенденция показалось мне интригующей, и незаметно я влился в их ряды,

чтобы чего-нибудь разнюхать. Втерся в доверие, стал участвовать в редких

закрытых собраниях, содержание которых они вряд ли хотели сделать

предметом гласности.

– Ягненочек, смилуйся, пожалуйста, – говори медленнее и тише…

– О’кей. Я так и не понял до конца, что это были за люди, то ли

сумасшедшие, то ли какие-то сектанты. По наведенным справкам все они

были образованными, уважаемыми в своих областях людьми,

богословами, философами, но почему-то резко свернули со своей дорожки

и решили уйти в политику. Их коллеги считали это неразумным и даже

подозрительным. Они несли полный бред на своих собраниях. Говорили о

каких-то отвернувшихся богах, будто атеизм получил распространение не

из-за торжества разума и того, что бога действительно нет, а из-за того, что

все известные и почитаемые боги сами отвернулись от людей и ушли в

другие, более высокие миры, предоставив землян самим себе. Еще помню

какую-то чушь о том, что человеческая душа с тех пор перестала быть

бессмертной. В общем, не долго думая, а я тогда был честолюбивым,

нетерпимым и чересчур поспешным, я решил все-таки просветить

общество на счет тех, за кого оно хочет голосовать. Разразился жуткий

73

скандал. Скажем так, программа партии совершенно не имела отношения

к их бредовым разговорам, и это многих возмутило. И все же ребята

смогли оправдаться, они хорошенько меня подставили, и я лишился и

должности, и вменяемой репутации.

– А почему тебя объявили сумасшедшим? Многие журналисты рано или

поздно ошибаются в погоне за сенсацией.

– Это партия распалась вслед за скандалом. Мне все-таки удалось

пошатнуть доверие к ним, и лучше они выдумать не могли. Однако все это

не давало мне покоя, и я решил неофициально проследить за их

дальнейшей судьбой. Через пару, тройку, пять лет почти все из них

вернулись в большую политику, но рассредоточившись по другим партиям,

иногда даже не имевшим отношения к их изначальному профилю. Как

вирус, понимаешь? Проникли с совершенно никому неизвестными

планами. Это реально сбило меня с толку, может быть, я и напридумывал

себе всяких ужасов. Закончилось тем, что я сколотил движение против

коррупции в высших эшелонах власти и наделал много шуму. Дошло до

суда, где я с пеной у рта доказывал, что в политику идут сектанты и

мистики, что однажды нами будут править психи…

– И тебя попросили из страны?

– Вроде того. На самом деле я сам уехал. И во многом из-за страха. Эта

история, а я расписывал ее себе в самых фантастических красках, чуть

взаправду не сшибла меня с колесиков.

– Ты мне что-то пытался рассказать в нашу первую встречу, но я принял

это за пьяный бред. Извини.

– Прекрати. Теперь ты понимаешь, почему я не собираюсь считать тебя

за дурика?

– Да, я благодарен.

– Однако мне приходится признать другой вариант, что вся твоя история

– правда.

– Вся моя история – правда, – я усмехнулся.

– И что ты собираешься делать?

– После вчерашней встречи с Леной, я твердо решил познакомиться со

своими обидчиками.

– Не опасно?

– Ну, они все-таки оставили мне жизнь в первый раз. Любой идиот