76

квартире, где все устраивает и ничто не раздражает. Я вовсе не

планировал вывести на чистую воду своих обидчиков, просто

предположил, что встреча с ними неизбежна, коли я решил выбивать

фамильный склеп в центре Москвы. А там уж, будь что будет, у меня

только одна настырная картинка в голове: восьмидесятилетний, весь

облепленный раковыми заболеваниями, на вид эдакое мужское

воплощение престарелой Элизабет Тейлор, я медленно угасаю в своей

любимой кровати с триллионной сигаретой в зубах. Что еще нужно для

полного счастья человеку, который понял, что жизнь – дерьмо еще в

двенадцать лет, и ни разу на это не жаловался?

Диего я бросил по дороге, заверив, что сторонняя помощь на этот раз не

понадобится, а сам за пару минут добрался до своего дома. В окнах моей

квартиры свет не горел. Припарковав машину, я зашел в подъезд и быстро

поднялся на свой этаж. Дверь не заменили, замки тоже. Я прижался ухом к

двери, как тогда, когда только начал постигать всю мерзость своего

положения, и попытался услышать какие-нибудь чуждые звуки. Тишина.

Только уличный шум сквозь открытую форточку. Ничего не изменилось. На

всякий случай я позвонил, заготовив стандартную историю о

пожертвованиях Церкви Христа, но никто даже после третьего, самого

нетерпеливого звонка не открыл. Я опять прислушался и с прежним

результатом. Ладно, буду делать, что планировал. Перед активными

действиями без особой надежды наведался к соседке, у которой хранился

дубликат ключей. Естественно, она в Италии. Вот это жизнь.

Со стороны двора в каждой квартире дома был просторный балкон.

Некоторые из них соприкасались. Это как раз мой случай. Я зашел в

соседний подъезд и позвонил в нужную дверь. Через некоторое время

затараторил детский топот, и на пороге появился веселый пупс семи лет. О,

времена, о, нравы. Помню, как отец часами внушал мне, что дверь нельзя

открывать даже ему, если он забудет ключи. Впоследствии он об этом

очень пожалел. И еще это не уберегло его от собственной глупости, когда

он без вопросов открыл дверь и встретил профессионального киллера и

шесть смертельных выстрелов. Ну да ладно, с кем не бывает.

– Родители дома? – спросил я улыбчивого мальчонку.

– Нет, а что?

– Я потерял ключи от квартиры, но могу попасть туда с вашего балкона.

77

Ты мне поможешь?

– Ага!

Мы прошли на балкон, и, перегнувшись, я попытался разглядеть, что

творится на моей территории. Сюрприз. Форточка оказалась открытой. При

минусовой температуре. Сомневаюсь, что новые хозяева – йоги или

потомственные моржи, дело в том, что это я, любитель свежего воздуха,

имею привычку оставлять форточку открытой, когда куда-нибудь ухожу.

Вернее, надолго уезжаю. Только в этом случае. Как всегда одно из двух:

или мои притеснители тоже фанаты сквозняков, или в квартиру так никто и

не заходил с моего последнего «чао, милая, никого в себя не пускай». То

есть по идее я куда-то надолго уехал. Ни хрена об этом не помню. История

все еще очень странная.

– Если ты упадешь – разобьешься насмерть, – добродушно предупредил

мальчик.

Я взглянул на голые, острые ветки сирени.

– Все, что угодно, дорогой, чтобы тебя развеселить. О’кей, жди меня,

надеюсь, скоро вернусь.

И не разочаровывай меня, пожалуйста, логическими рассуждениями, не

свойственными твоему возрасту – я уберусь отсюда именно через твою

квартиру, а не через свою. Пожелай мне удачи.

Ах, а вот и утренняя зарядка в семь вечера. Текилла мило булькала в

извилинах и призывала покончить со всеми глупостями на промерзших

ветках сирени. Ребенок громко засмеялся, когда я, кряхтя и выставив по-

утиному задницу, перелез на свой балкон. Просунув руку в форточку,

можно было спокойно открыть окно и проникнуть в квартиру, что я

незамедлительно и предпринял. Не будь я в фильме ранга «арт-хаус»,

заготовил бы сейчас пистолет.