– Да как сказать. У нас это ночное дело отняли. До утра, не смыкая глаз, возились, а тут

вдруг приходят молодчики из «Сюртэ насьональ» и говорят, что мы отстранены. Приказ

сверху. Все материалы передать, и даже не поспоришь.

–

Дело засекретили?

–

Именно. Теперь, видно, никто не узнает, что там стряслось. Читал утренние газеты? В

клубе произошло массовое отравление, пятеро человек погибли. Пять! Ты видел, сколько там

трупов валялось?!

–

Спрашиваешь…

– Мы битый час, наверное, их оттуда вытаскивали – сорок семь человек, все мертвы!

Это что ж такое надо было сожрать?! Начальство выражает вам благодарность, но делом

займутся более компетентные органы. Каково, а?! ковО

– Ты только не волнуйся, - юноша сделал убавляющий жест руками.

13

–

Яш, я в этом городе живу с самого рождения, - Ониш стукнул себя кулаком в грудь,

просыпав сигаретный пепел на пол. – Мне ох как не хочется вновь стать свидетелем чего-то

подобного. Понятно, конечно, что правительство волнуется, как бы не началась паника, но

сорок семь человек – это тебе не шутки. И понимаешь, мне, мне и ребятам из отдела…

–

Ты успокойся. Спокойно.

– Именно нам предстоит как-то объяснять родственникам погибших, что этим делом мы

больше не занимаемся. И если всё это получит огласку, и не дай Бог начнётся скандал, вину

непременно свалят опять же на нас.

–

Вы хоть что-то успели выяснить?

– Ты о клубе? Там проходила закрытая вечеринка одной крупной фирмы, но результаты

экспертизы до нас уже не дойдут: что они ели, почему их так перекосило, принимали ли они

какие-нибудь вещества? Повар, кстати, на допросе сказал, что они почти ничего не

заказывали, – во всяком случае, от такого количества еды пятьдесят человек не окочурилось

бы. Возможно, съели что-то ядовитое ещё до того, как приехали в клуб.

–

А что за фирма?

– Менеджер клуба утверждает, что это какое-то крупное предприятие по торговле

мясом, а если тут завязки на государственном уровне – тем более неудивительно, что дело

засекретили. Дерьмо!

– Дядь Коль, ты, пожалуйста, только не заводись снова, ведь без толку сейчас это

перетирать.

– Именно! – провозгласил мсье Ониш, как священник на проповеди выпучив глаза и

взмахивая рукой. – Ты совершенно прав! – сигаретный пепел бросился ему за шиворот. –

Увидеть за пару минут пятьдесят улыбающихся трупов, и так никогда и не узнать, какого

чёрта с ними случилось!

–

Дядя Коля, ну…

– А тут ещё эта Щербатая Жюли снова за своё, - не унимался старик. – Над нами уже

весь Париж смеётся. Если я узнаю, кто сливает информацию, я лично эту сволочь за яйца

подвешу. Где-нибудь прямо на Вандомской площади и подвешу!

–

Дядя Коля, ну только про яйца не надо!

Ониш в изнеможении повалился в ближайшее кресло. Хотел было схватиться за голову, но

тут увидел в своей руке потухший окурок и моментально отрезвел, осознав степень своей

вины.

– Чёрт, Светка меня убьёт, - прошептал он, косясь с опаской на дверь.

–

Давай мне.

Яша сжал охладевший трупик сигареты в кулаке и принял самый невинный вид.

– Все равно запах остался, - признал мсье Ониш обречённо. – Эх-эх-эх, ну да ладно…

Яш, я всё забываю спросить, как у тебя-то дела?

–

Вопрос с подвохом, что ли?

–

Да нет, просто спрашиваю. Как там продвигается работа с картотекой?

–

Продвигается, - Яша утвердительно качнул головой, но не бодро. – Лучше ты на мой

вопрос ответь. Тебе никогда не казалось, что люди похожи?

–

Ты меня на философию не пробивай, сам знаешь – дохлый номер.

–

Нет, я имею в виду внешне. Ты никогда не думал, что при всех своих

физиогномических особенностях и особых приметах, люди не так уж разнятся внешне?

–

Палка, палка, огуречек, вот и вышел человечек?

–

Ну типа того, - хмыкнул Яша.

–

Я кажется, понимаю, к чему ты клонишь, - старик хитро прищурился. – Тебе твоя