Тетя Надя ушла к себе домой, спать. Все остальные бодрствовали, не подозревая, что Бог лишь для одной квартиры создал особое время: многое предстояло сделать, а суеты он не любил, в общем-то. Теперь он мог спокойно работать тут со своей командой, и никто за пределами этой маленькой территории того и не заметил бы.

— Ну что ж, продолжаем, — сказал он как ни в чем не бывало, словно они только что обсуждали кинокомедию. — Брутяне, чей офис мы имели честь посетить сегодня, воруют с Земли Магию. Ее и так осталось здесь ничтожное количество, но если они украдут ее полностью, то все, капут, ребята! Наступит Конец Света. Мы должны это предотвратить, и, я думаю, все с этим согласны.

Никто из присутствующих пока большого согласия не выражал — скорее, весьма смутное представление о том, что от них требовалось.

— Чтобы предотвратить Конец Света, нам нужно действовать по трем направлениям, — Танька выставила перед собой растопыренную ладонь и начала загибать пальцы. — Увеличивать количество Магии — раз, уменьшать количество Здравого Смысла — два или доводить его до абсурда и превращать в Магию — это три.

Она вскочила с кровати и ходила по комнате, будто танцуя, все поворачивали головы и внимательно следили за ее передвижениями.

— Здравый Смысл — это вовсе не то же самое, что ум, и здравомыслящий человек не обязательно умен, но он логичен, последователен, упорядочен, стремится все учитывать и контролировать. Если мир слишком сложен для учета и контроля, здравомыслящий гражданин пытается все упрощать, а поскольку может быть не слишком умен, возможны варианты.

Никто не перебивал и не задавал вопросов.

— Вот, например, бюрократия, — продолжал Бог. — Она — порождение Здравого Смысла, но имеет тенденцию так усложняться, что превращается в магический инструмент и не упрощает ничего, а все запутывает, даже и чудеса происходят, которые многие принимают за злоупотребления.

— Впрочем, иногда это и правда злоупотребления, — подумала вслух Танька, но одни только гномы заметили грассирующее «р» и менее твердые интонации[22].

— Нет, давай бюрократию усложнять не будем, — грустно сказал Олежка, — Как-нибудь без бюрократии будем предотвращать Конец Света, а то умирать как-то не хочется...

Танька подлетела к брату, поцеловала в любимый висок с черной завитушкой.

— Ты не умрешь. Я... тебя вылечу. Все будет хорошо, Олежка, вот увидишь.

— А я бюрократии просто боюсь! — вставила реплику молчавшая до сих пор Варвара.

«Какая ты прелесть, — умилился Бог, сразу же осознав, что эту мысль Танька прочла как свою, и немного смутился. — Вот из кого бы получилось прекрасное воплощение для Бога Любви», — продолжил он думать о Варваре как можно более скрытно. Кому как не ему было хорошо известно, что Бог Любви — такое же реальное существо, как и другие семеро, но только в Варвару оно не воплощалось. Варвара была сама по себе.

— Ну и не будем привлекать бюрократию, — улыбнулась Танька.

— Без нее будем количество Магии увеличивать, — добавил Бог ее устами, когда она неуклюже плюхнулась на пол рядом с Варварой. — Я знаю, на какие точки нажимать, чтобы добиться движения в нужном направлении. Не пугайся, — Танька погладила Варвару по плечу.

— Это не те точки, — мрачно сказал Вася. — Первым делом самолеты. Не отвлекайся.

Танька смутилась, отдернула руку. По возвращении из Измайлово, как заметил Олежка, ее движения, которые и раньше казались ему не всегда гармоничными, стали уж чересчур резкими и разрозненными. То она передергивала плечами, то выражение лица менялось внезапно. Кто бы знал, какой в ней наступил разлад! Не одна, а целых две души испытывали непростой интерес к Варваре. Подготовленный наблюдатель мог бы подумать, что в нее вселился призрак, и ни за что бы не догадался, что это Бог, не полностью слившийся с аватарой.

— Самолеты?.. — растерянно переспросила она, разглядывая говорящего гнома. И добавила тихо, чтобы слышно было только ей: — Это шизофрения… — но тут же усилила громкость: — Ладно, потом разберемся, сначала нужно Варвару научить летать.

— Варвару? Летать? Ну ты даешь! — ехидно присвистнул Вася.

— Да, буду учить ее летать! Потому что иначе ей трудно будет иметь дело с брутянами, а именно с них и нужно начинать, пока они тут всю Магию не разворовали.

— Я помогу тебе с ними бороться, не женское это дело с инопланетянами воевать, — отозвался гном. — Впрочем, тебе решать, стоит ли вовлекать Варвару. Но вот она, — Вася кивнул в сторону любовно взирающей на него Евпраксии Никитичны, — будет сидеть дома и ждать, когда я вернусь с полей наших доблестных сражений. Я ей нравлюсь, вижу!

— Нравишься, можешь не сомневаться! Когда женщина так смотрит на мужчину... — Варвара задумалась, правильно ли называть этих двух особей мужчиной и женщиной и каким образом гномы проявляют любовь. — В общем, если б я была на ее месте, то отпускать тебя на войну мне вовсе не хотелось бы.

 — Варвара! — произнесла Танька, ничуть не грассируя. — Про отношения мужчин и женщин потом поговорим, сейчас надо мир спасать! А для этого надо тебя сделать ведьмой.

— Кем хочешь, — ответила Варвара, умудряясь смотреть на Таньку снизу вверх, хоть они и были одинакового роста.