Я еще не закончил говорить, а маленькие пронзительные зрачки мистера Дипсона уже впились в меня, пытаясь прошить насквозь. Еще несколько секунд он изучал меня, и стало заметно, как в его глазах возникает выражение ненависти. В следующий момент он нажал кнопку на боковой панели и жалюзи на окнах оказались сброшенными. В комнате воцарился полумрак, но тут же свет от настольной лампы ударил мне прямо в лицо.

«Ну это уж слишком>, - подумал я и собрался возмутиться, когда услышал за спиной звук открывшейся, не замеченной мной внутренней двери, и быстрые приближающиеся сзади шаги. Конечно, от всего этого у меня возник небольшой внутренний холодок, но тут же я взял себя в руки, резонно подумав, что творить насильственные действия среди бела дня недалеко от центра Лондона эти люди без особых причин не будут.

– Вы врете, - услышал я шипящий голос Дипсона, - Коллинз нигде не записывал моего имени. Кто вас послал и зачем, отвечайте быстро!

– Ну предположим, что я веду это дело в порядке частного сыска, - стараясь говорить как можно спокойней и не жмуриться от света, ответил я.
– Мои друзья в Скотленд-Ярде дали ваш адрес. Им, кстати, известно, что я сегодня с утра направился к вам. И пришел я как простой клиент.
– Я сунул руку в карман пиджака, где лежала чековая книжка и почувствовал, как что-то живое надо мной нависло и напряглось.

Не желая долго искушать судьбу, я не стал копаться и b{r"yhk из кармана все лежавшие там бумаги сразу.

– Лучше будет, если вы уберете этот дурацкий свет, - уже полностью владея собой, сказал я, - и мы поговорим о цене за ту информацию, которая у вас имеется.

– Убирайтесь отсюда вместе... со своими...
– голос Дипсона вдруг оборвался с высоких нот.
– Покажите-ка, - произнес он спокойным деловым тоном.

Решив, что его интересует, в порядке ли моя чековая книжка и банк, где она значится, я протянул ее.

– Да нет, не это, вот тот конверт покажите.

Я выставил вперед предназначенный для Пэро конверт, не выпуская его, впрочем, из рук. Наступила пауза.

– Так вот оно что, - протянул Дипсон, - вы работаете с Пэро?
– Почти тут же лампа погасла, а жалюзи поехали вверх. Я не успел ответить, как он продолжил: - Значит, жив еще маленький бельгиец? Любопытно, любопытно.
– Он покачал головой с видом человека, обнаружившего в памяти забытый, но приятный уголок.

Потом снова заговорил, уже слегка улыбаясь мне. Улыбка была другой - чуть хитроватой, но совершенно беззлобной.

– Мы ведь были с ним знакомы, давно, почти двадцать лет назад.
– Я услышал как тихо захлопнулась какая-то дверь и почувствовал, что за моей спиной стало свободно.
– Нас, большую группу сотрудников, направили в Гавр на расследование. Сложное было дело - контрабанда да плюс два убийства. Хе... ну и понаделали мы глупостей, я вам доложу, и если бы не господин Пэро, несколько невинных душ до сих пор бы в тюрьме томились... Да, голова у него такая, что туда можно поместить весь Скотленд-Ярд и британский парламент впридачу, ха-ха.
– Хозяин встал, открыл небольшой настенный шкафчик и вынул оттуда бутылку бренди и два небольших ослепительно чистых стаканчика.

– По сегодняшней погоде недурно немного выпить, - сообщил он и, наполняя стаканчики, продолжил: - Стало быть, вы сотрудник Пэро. Это меняет дело. А кто его пригласил для частного расследования?

– Новое руководство компании, - сходу соврал я, решив, что так будет меньше других вопросов.

– Значит, прихлопнули они его все-таки?

– Кто?

– Итальянцы.

– Вот мы и хотим все это уточнить с вашей помощью, - ответил я уклончиво.

– Своим мы в помощи не откажем. Прошу, - он раскрыл коробочку с дорогими тонкими сигарами.

Раскурив свою и с удовольствием пустив струйку дыма под потолок, Дипсон начал неспеша рассказывать:

– Две недели назад, примерно в это же время, у наших дверей остановилось шикарное черное авто. За рулем сидел сам мистер Коллинз. Он не хотел, чтобы даже шофер знал о его визите сюда. Любопытный это человек... был.

Дипсон снова глубоко затянулся и указал мне глазами на стакан, предлагая не забывать о бренди.

– У нас тут самый разный народ появляется, и все, как бы это сказать, не очень уверенно себя чувствуют, в особенности по началу. А этот вошел как к себе домой. Сразу дал понять - он платит за музыку, и играть ее надо так, как он скажет. Раскрыл все карты - не верит жене и хочет с ней развестись. Рассказал, кто она и откуда. Не считал нужным сдерживаться. По-моему, он ее просто ненавидел, один раз грязно обозвал. Но главное в другом.

Он отхлебнул бренди.

– У этой Джулии... если не ошибаюсь, ее так зовут?
– Я кивнул.
– У нее до брака был любовник, лет тридцати пяти - не мальчик уже. Тоже итальянец из местной иммигрантской колонии и, заметьте себе, из того же фамильного клана, что и она. Три года назад он сел в тюрьму. Посадили их целой бандой - итальянцев и англичан - за организацию притонов. Там все было: скупка краденого, незаконные азартные игры. Заправляли, конечно, итальянцы. Полиция смогла доказать в суде только часть их преступлений. Ну, в таком деле по- другому и быть не может. Всем понятно, что действовала организованная преступная сеть, а доказать это практически нельзя - обвинение распадается на отдельные формально не связанные преступления. Поэтому сроки им дали небольшие, и этот парень, отсидев свою трешку, месяц назад объявился. А выяснилось все это потому, что Коллинз случайно обнаружил и прочел письмо к жене от этого ее бывшего друга. И из него стало ясно, что их взаимное влечение нисколько не прошло. Более того, - Дипсон поднял вверх указательный палец, - из текста вытекало, что это просто очередное письмо, то есть переписка между ними велась все время. А значит, и замуж она выходила с согласия своего приятеля. Или уж, во всяком случае, с согласия клана.