«Президент России прекращает нападки на олигархов и накидывается на бюрократов, – писала немецкая газета "Берлинер цайтунг". – Зорким взглядом президент узрел тех, кто виноват в недовольстве россиян и падении своей популярности. Это та несокрушимая и пережившая все революции каста бюрократов, которых по-русски до сих пор называют "чиновниками", – и которые, при всей верности царю-батюшке, несут свою службу, презирая людей и цинично хлопоча о собственной выгоде. Высказывая критику в адрес аппарата, ключевые фигуры которого назначает он сам, Путин меняет направление. На смену олигархов в качестве козлов отпущения за ошибки и в качестве громоотвода для народного гнева приходят чиновники. Российское население не скажет, что эти обвинения не по адресу. Однако по-старому остается одно: сам Путин, как царь-батюшка, свободен от всякой вины и самокритики». [90]

Мы видим, что главным упреком в адрес Путина со стороны его российских и западных оппонентов был упрек в разрыве между словами и делами. Но этот упрек несправедлив и по отношению к прежним, и по отношению к шестому ежегодному посланию. Большую часть своих обещаний Владимир Путин выполнял и продолжает выполнять к явному недовольству недоброжелателей. Новое Послание В. Путина к Федеральному Собранию не являлось лишь упражнением в риторике. Оно содержало более десяти предложений законодательного характера. И уже на следующий день в правительстве и в аппарате президента началась работа над тем, чтобы превратить все эти предложения в законы.

В 1991–1997 годах либеральные правительства Российской Федерации провели или попытались провести в жизнь много крайне непопулярных экономических, административных и социальных реформ – от либерализации цен и ваучерной приватизации до отмены надбавок к зарплате в северных районах страны и передачи в «залог», а потом и в собственность олигархам самых крупных нефтяных месторождений и промыслов, предприятий цветной металлургии и некоторых других наиболее рентабельных и крупных государственных корпораций. Были отменены почти все ограничения в экспортно-импортной торговле, а большая часть торгового флота России оказалась приватизированной и через несколько лет плавала уже под флагами других государств. Все эти реформы, как считается, дали какой-то импульс развитию рыночной экономики в нашей стране. Однако методы их проведения были столь примитивны и плохо продуманы, да и сами реформы столь поверхностно разработаны, что их общий итог оказался плачевным. Эти реформы привели к неоправданному, даже незаконному, но стремительному обогащению немногих людей, а также к падению жизненного уровня большинства населения страны, который даже в 2004 году не превышал 70% от уровня жизни 1990 года. Финансовый крах в августе 1998 года стал закономерным результатом всей этой псевдолиберальной «реформации».

Большая часть либеральных реформ первой половины 1990-х годов осуществлялась в форме «шоковой терапии» – указами Президента, наделенного чрезвычайными полномочиями. Подведение итогов и обсуждение этих реформ проводилось позднее. Это обсуждение было очень критическим, и привело в конечном счете к падению и без того не слишком высокого авторитета либеральной идеологии и либеральных партий в стране. Многие партии, которые готовили и проводили в жизнь указанные выше реформы, просто исчезли с политической арены России, как исчезают обанкротившиеся фирмы и потерпевшие крах корпорации. Тяжелейший удар по российским либеральным радикалам нанесли выборы в Государственную Думу в декабре 2003 года, о чем я уже писал во второй главе. Сообщая о большом конгрессе оппозиционных сил, который прошел в декабре 2004 года в большом зале гостиницы «Космос» под руководством лидеров правых партий, популярный деловой журнал «Эксперт» озаглавил свой материал как «Репортаж со свалки истории…» [91]

Либеральные партии 1990-х годов исчезли из Государственной Думы. Однако, вопреки политической логике, либеральный блок в составе правительства России почти не пострадал после парламентских и президентских выборов. В некоторых отношениях позиции либералов даже усилились, например, после ухода из правительства Валентины Матвиенко и перехода всей сферы социальной защиты в ведение нового министра Михаила Зурабова. Формирование органов власти в первой половине 2004 года показало, что другой экономической группы, кроме весьма слабой команды питерских либералов, в окружении Владимира Путина просто не оказалось. Большая часть питерских либералов вошла в правительство еще в начале 2000 года. Однако никто из них особенно не отличился, работая под началом осторожного Михаила Касьянова, правительство которого избегало резких поворотов, особенно в социальной политике. Оно смогло проработать четыре года без каких-либо потрясений, но и без ярких успехов.

Победа Владимира Путина на президентских выборах в марте 2004 года была воспринята такими питерскими либералами, как Г. Греф или А. Кудрин, и как их собственная победа, хотя для этого не было никаких оснований. У этих экономистов и либеральных демократов «третьего эшелона» накопилось много нереализованных в прежние годы проектов и планов. Некоторые из этих людей начали утверждать, что именно теперь, во второй путинский срок, пришло время завершить перестройку социальной системы, оставшейся в стране от якобы изжившего себя советского социализма.

Весьма разветвленная система социальных гарантий и социальной помощи, которая была создана в СССР, по мнению многих либералов, противоречила главным принципам рыночной экономики. В 90-е годы против этой системы выступали еще Егор Гайдар, Петр Авен и Анатолий Чубайс. Однако Борис Ельцин боялся тогда потерять остатки своей популярности. Но теперь ситуация изменилась. Прочность и широта поддержки, которую получил от избирателей В. Путин, позволяла ему, по мнению новых либеральных министров, решиться и на проведение непопулярных реформ. Это был шаг в неправильном направлении. Если реформа разумна и правильна, то почему она должна быть непопулярной?

Сам Владимир Путин в данном случае не смог ничего противопоставить энергии и напору людей из собственной команды. Да, он задал и этим людям, и населению страны вопрос: «Зачем все это нужно?» Эта встреча президента с ведущими членами правительства передавалась по телевидению. Путин прямо сказал, что новая реформа не должна ухудшить материальное положение ни одной из затронутых ею групп населения. Он также потребовал, чтобы все положения этой реформы были подробно разъяснены людям, которые должны знать, что все делается в их интересах, а не ради каких-то «завиральных» идей. А. Жуков, Д. Греф, М. Зурабов и А. Кудрин заверили президента в том, что речь идет о более справедливом распределении социальной поддержки государства. Премьер М. Фрадков просто промолчал. Он пришел в правительство всего несколько месяцев назад, а большой проект новой реформы готовился в недрах ведомства Г. Грефа уже несколько лет. В свете последующих событий можно предположить, что либеральные министры или обманывали президента и премьера, или сами плохо понимали характер и сущность предложенных ими реформ и их наиболее вероятные последствия.