Кара только охнула.

– Не может быть, – сказал Кадески. – Это она-то?

– Ей позарез нужны деньги, – продолжал Райм, – а Лоуссер заплатил ей за помощь пятьдесят тысяч. Бальзак тоже причастен.

– Кара? – прошептала Закс. – Нет, не верю.

– Амелия, мне так жаль, – со слезами на глазах проговорила Кара. – Но вы не понимаете. Бальзак дружил с Уэйром, они выступали вместе многие годы. Лоуссер рассказал Бальзаку о своем плане, и они вместе заставили меня помогать ему. Но поверьте, я не знала, что они собираются причинить людям вред. А когда до меня дошло, что Лоуссер убивает людей, было уже поздно. Он сказал, что если я перестану ему помогать, то проведу всю жизнь за решеткой. И Бальзак тоже. – Она вытерла глаза. – Я не могла так с ним обойтись.

– С вашим почтеннейшим наставником, – с горечью произнес Райм.

Кара в панике оттолкнула Закс и Кадески и бросилась к дверям.

– Останови ее, Роуленд, – крикнул Райм.

Белл ее перехватил, они покатились по полу, остановившись в углу. Белл ухитрился защелкнуть на ней наручники и вызвал по мобильному полицейских.

– Закс, я пытался тебя предупредить, но не смог дозвониться, – вздохнул Райм. – Мне и самому очень жаль. Они нас дурачили, как простых зрителей.

– Не понимаю, как она это делала, – прошептала Закс.

– Подтасовывала улики, врала… Роуленд, пойди к доске, я сейчас покажу.

– Это Кара подбрасывала улики? – поразилась Закс.

– Да, так оно и было. С первого убийства, до того, как ты с ней познакомилась. Они с самого начала продумали это представление.

Белл указывал на доске ту или иную улику, а Райм объяснял, каким образом Кара ее использовала, чтобы их одурачить.

Через несколько минут Том сообщил:

– Полиция.

В комнату вошла женщина в форме, оглядела сквозь очки в модной оправе Закс, Кадески и Белла и спросила последнего с заметным испанским акцентом:

– Это вы вызвали фургон для задержанной?

Белл кивком показал в угол:

– Она там.

Женщина бросила взгляд на лежавшую вниз лицом Кару.

– Хорошо, я ее заберу, – сказала она и, помявшись, добавила: – Но перед этим я должна кое-что уточнить.

– Что именно? – нахмурился Райм.

Она посмотрела в упор на Кадески.

– Предъявите, пожалуйста, удостоверение личности.

Кадески с недоумением извлек из кармана бумажник. Только он оказался не его.

Он посмотрел на потрепанное портмоне из полосатой кожи, а женщина-полицейский сказала:

– Сожалею, сэр, но вы арестованы за карманную кражу.

– Тут какая-то ошибка.

Кадески раскрыл портмоне и с удивлением уставился на содержимое. Затем рассмеялся лающим смехом, вынул и показал всем водительские права Кары.

В портмоне лежала записка.

– Тут написано: “Вот вы и попались”, – сказал Кадески, пригляделся к женщине-полицейскому, сравнил со снимком в правах и добавил: – Постойте, это же вы?

“Полицейский” засмеялась, сняла очки, форменную фуражку и черный парик, прикрывавший короткие рыжеватые волосы. Роуленд Белл, посмеиваясь, дал ей полотенце, она стерла грим и отлепила густые брови.

Закс и Кадески уставились на лежавшее в углу тело.

Кара подошла и подняла манекен – легкую конструкцию, напоминавшую лежащую лицом вниз человеческую фигуру. На “голове” торчали короткие рыжевато-лиловые волосы, “тело” было в одежде, похожей на ту, что носила Кара. Из рукавов торчали сделанные из латекса “руки”, скованные наручниками, которые защелкнул Белл. Кара освободилась из них и надела на “запястья” манекена.

– Манекен, – объявил Райм, кивком указав на конструкцию, – искусственная Кара.

Когда Закс и остальные отвернулись – Райм отвлек их к доске, – Кара освободилась от наручников, уложила манекен, бесшумно выскользнула из гостиной и мигом переоделась в прихожей.

Кадески с восхищением покачал головой:

– На весь трюк с исчезновением и мгновенное перевоплощение вам понадобилось меньше минуты.

– Сорок секунд.

– Каким образом?

– Вы видели эффект. О методе я, пожалуй, умолчу.

– Как я понимаю, – напрямую спросил Кадески, – смысл этого представления в том, чтобы я устроил для вас пробу?

Кара замялась, Райм выразительно на нее посмотрел.

– Нет. Смысл в том, что это и была проба. Мне нужна работа.

Кадески окинул ее взглядом:

– Вы показали один номер. Есть другие?

– Полно.

– Сколько раз вы успеваете перевоплотиться за одно выступление?

– Сорок два – за тридцать минут.

– Сорок два появления за полчаса? – переспросил Кадески, удивленно приподняв брови. Подумал несколько секунд и сказал: – Приходите на той неделе. Я не буду урезать время выступлений моих артистов на манеже, но им вполне может пригодиться ассистентка и дублерша. А там, глядишь, и сами выступите на нашей зимней площадке во Флориде.