– Не забудьте, он фокусник, а фокусники всегда общаются с людьми. Приглашают добровольцев из зала, ассистентов. А есть еще и помощники, которые работают на фокусника, но зрители о них и не подозревают. У настоящего мастера никогда нельзя точно сказать, кто есть кто.

– Запиши, Том, – бросил Райм и обратился к Закс: – Поглядим, что ты нашла в переулке, где его схватил Берк.

Начали с наручников.

– Он освободился от них за пару секунд, – сказала Закс. – Значит, у него был ключ.

Райм внимательно осмотрел наручники:

– На отверстии для ключа – свежие царапины. По-моему, он их отомкнул.

– Но Берк наверняка его обыскал, – не согласилась Закс. – Откуда он взял отмычку?

– Мог спрятать где угодно, – заметила Кара, – в волосах, во рту.

– Во рту? – задумчиво переспросил Райм. – Проверь-ка наручники на ЛАСе, Мэл.

Купер поместил их под лампу альтернативного света:

– Так оно и есть, вокруг отверстия для ключа имеются крохотные точки.

– Это указывает на присутствие биологической жидкости, скорее всего, слюны, – пояснил Райм Каре.

– Гудини всегда так делал. Иной раз приглашал добровольцев из зала заглянуть себе в рот. Потом, перед самым началом трюка, его целовала жена. На счастье, говорил он, но на самом деле она передавала ему отмычку изо рта в рот.

Закс также обнаружила малюсенькую стальную пластинку с зазубренным краем.

– Это тоже его, – сказала Кара, – еще одно орудие освобождения. Вероятно, он перерезал им путы на ногах.

– Как, он и это держал во рту? Что-то уж слишком опасно.

– Ну, по ходу трюка почти все мы постоянно прячем во рту иголки и бритвенные лезвия. С хорошей натаской это довольно безопасно.

Осмотрели последнее из того, что Закс нашла в переулке, – фрагменты латекса и следы грима. Все это они уже видели раньше.

– Перейдем к берегу Гарлема. Закс, ты что-нибудь обнаружила?

– Только следы покрышек.

– А что жертва, Марстон? – спросил Райм Белла.

Детектив кратко изложил результаты допроса. По словам Черил Марстон, Фокусник был стройным, крепким, с бородкой. Со шрамами на шее и на груди.

– Да, кстати, она подтвердила, что пальцы у него изуродованы, как мы и предполагали. Он назвался Джоном. Она заметила в нем одну странность: по ее словам, он словно читал ее мысли.

– Чтение жестов, – сказала Кара. – Он следил за ее реакцией на каждое свое слово. Ему это многое в ней раскрыло.

– Как он удрал? – спросил Райм у Закс.

– Сначала я сомневалась, он ли это, – слишком уж быстро он перевоплотился. Другая одежда, другие брови. Но он меня отвлек с помощью чревовещания. – Закс скривилась. – Я глянула в сторону, куда смотрел он. Тут он применил вату-вспышку, и меня ослепило. Он провел меня на мякине.

– Да не расстраивайтесь вы так, – сказала Кара. – Обмануть слух проще, чем другие чувства.

– Пока мы с Роулендом приходили в себя, – продолжила Закс, – он удрал и затерялся на ярмарке. Я видела его через четверть часа – байкер в рубашке с “Харлеем”. Он был совсем рядом.

Кара подошла к доске, взяла маркер и стала писать, комментируя вслух:

– Итак, он читает жесты и чревовещает. Еще делает трюки с животными. Мы знаем по второму убийству, что он вскрывает замки, а теперь узнали, что он еще проделывает номера с освобождением. Интересно, есть ли трюки, которых он не делает?

Гарри Гудини прославился трюками с освобождением, но и до него были великие мастера этого дела.

Что делало Гудини особенным, так это немудреное добавление к представлению – вызов зрителям. Большую часть времени на его представлениях занимало часто повторяемое приглашение любому из зрителей бросить вызов Гудини – придумать такую ловушку, из которой ему нипочем не выбраться. Гудини преуспел благодаря таким вызовам.

Я тоже, подумал Малерих, входя к себе в квартиру, после того как утопил машину в реке Гарлем. Он все еще не мог успокоиться после страшного потрясения, каким обернулись события этого дня. Последний номер вообще оказался целой серией вызовов – полиция работала много лучше, чем он ожидал.

Он взглянул на часы. Черт с ней, с полицией, ждать он дольше не может. Собрал костюмы и орудия своего ремесла, оделся со всевозможным тщанием. Наложил грим.

Зеркало подтвердило, что он вошел в роль.

Он направился к парадному. Взгляд из окна. На улице ни души.

И – на воздух, в весенний вечер, исполнить номер, который, несомненно, будет рискованнее всех предыдущих.

Огонь и иллюзия – духовные брат и сестра.

Огонь, почтеннейшая публика, есть забава дьявола, а дьявол изначально связан с иллюзиями и фокусами. Огонь уничтожает, огонь создает.