— Я не знал.

— Он никогда не давал нам почувствовать себя людьми низшего сорта и никогда не лгал нам. Даже чтобы защитить собственную репутацию. И он очень любил свою семью. — Гарри глотнул виски и задумался над второй частью своего рассказа. — Вы знали Кейт, когда она была девочкой?

— Я практически не знал ее, пока она не овдовела.

Гарри кивнул, внимательно глядя на Пиккадилли, запруженную телегами, повозками и сверкающими экипажами. Однако в своем воображении он видел долину Мурхейвена.

— Я, конечно, знал ее брата и сестер. Но Кейт была поздним ребенком, герцогиня умерла при родах. — Гарри пожал плечами. — Я, конечно, знал о ней. Но Кейт не показывалась, когда я был там, так что я не встречал ее, пока ей не исполнилось пятнадцать лет.

Гарри потер глаза; внезапно он почувствовал себя старым, оглянувшись на то лето, когда все еще было возможно. Когда он считал, что сможет перевернуть мир и положить его к ногам этой девочки с блестящими глазами и умненькой головкой. Когда он думал, что в дочери герцога нашел родственную душу.

— Вы были любовниками? — спросил Дрейк.

— Нет. Я был единственным, кто…

Гарри остановился, ему стало неловко. Кейт хотела этого. Она плакала, когда он остановился. Считанные секунды отделяли их от соития. Он настоял на воздержании, он слишком уважал ее.

— Нет. Во всяком случае, однажды Кейт прибежала ко мне и была сама не своя. Умоляла меня бежать с ней. Она сказала, что ей надо скрыться от отца. От того, что он решил сделать с ней.

— Ее отец?

Гарри кивнул.

— Он всегда казался несколько отстраненным по отношению к ней, герцогиня умерла, рожая ее. Герцог так никогда и не оправился после ее смерти. Но я знал, что он никогда не стал бы сознательно заставлять Кейт страдать. Однако она настаивала, что это так. Что он собрался выдать ее замуж за опасного человека и только я могу спасти ее.

— И что вы?

Гарри снова вспоминал те дни, теперь он сомневался.

— Я пошел к ее отцу. Я считал, что она могла неправильно понять его намерения.

— Что он сделал?

Гарри покачал головой.

— Он поблагодарил меня за то, что я пришел к нему. Сказал мне, что ему следовало вмешаться до того, как я стал жертвой его дочери. Казалось… что у него разбито сердце.

Гарри все еще видел старого герцога с его прекрасной выправкой и львиной гривой волос, которые поседели за одну ночь, когда умерла его жена. У него были печальные, невыносимо печальные глаза и еще более печальная улыбка.

— Он сказал мне, что Кейт не такая, какой я ее себе представляю. Что она не заслуживает такого хорошего мужчину, как я. Когда я запротестовал, он сказал… — Гарри перевел дыхание, он хотел быстрее покончить с этой частью рассказа. — Он сказал, что не может рассказать мне всего. Будто она просила меня бежать с ней, чтобы избежать последствий своего поведения. Он сказал, что она забеременела, возможно, от одного из грумов, некоего Джорджа, к которому бегала. Ее жених был в ярости, когда узнал об этом.

— Мертер? Но он все равно женился на ней.

Гарри пожал плечами.

— Герцог уверял, что Мертер любит ее. Что раз у него уже есть наследники, это не имеет большого значения. Он считал, что замужество… поможет ей.

Гарри вспомнил про клеймо и почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

— А вы? — спросил Дрейк.

Гарри горько засмеялся.

— Герцог сказал, что ему жаль меня, что я ни в чем не виноват. Он купил мне патент офицера в пятьдесят второй и обеспечил мой отъезд.

— А ребенок?

— Выкидыш.

— И вы не спросили Кейт, правда ли это?

Гарри повернулся к Дрейку и ответил вопросом на вопрос:

— Зачем бы я стал спрашивать? Если ее отец говорил правду, она просто солгала бы мне. А мне нужно было верить ее отцу, иначе все, чему я научился, оказалось бы ничего не стоящим. Понимаете? Я знал Кейт только два месяца. А герцога я знал всю свою жизнь.

Теперь поднялся на ноги Дрейк. Он прошел к столику с бутылками и налил себе еще виски.

— Да, — сказал он и подошел, чтобы налить Гарри. — Я понимаю. Почему же вы изменили свое мнение?

Гарри взял виски и сделал большой глоток.

— Я не уверен, что изменил его. Я все еще не могу поверить, что ее отец убеждал меня в том, чего не было. Ему не нужно было лгать мне, чтобы выпроводить меня из страны. Вам прекрасно известно, что в его власти было просто выпороть меня и передать в руки вербовщиков за то, что я засматривался на его дочь. И не важно, сколько раз он играл со мной в шахматы.