А у тебя что? Ограбили?! Так пойди, купи арбалет, найди этих гадов да расстреляй их в упор в мягкое место. Пусть они сесть не смогут до конца жизни!

Изменила жена? Прекрасно! Вот пусть он теперь с ней и мучается. А чтобы им было весело – обоих вынимай из постели и гони на улицу пинком под зад в чем мать родила! Пущай валят на все четыре. Поверь, «он» просто еще не в курсе, какое «сокровище» заполучил.

Гхыр, меня аж распирает. Надо срочно что-то сделать, куда-то пойти, залезть, спеть!

Короче, я иду жить.

За последние три часа я:

1. Нахожу в городе район, где живут гномы, и полчаса ору частушки в их адрес. Те сначала злятся молча, потом начинают кидаться острыми предметами. Все заканчивается красивой погоней со мной во главе. Эх, как я зажег! Горожане улыбаются вслед, наслаждаясь зрелищем.

2. Удираю я долго и красиво. Успеваю посетить трактир, женскую баню и публичный дом. Что интересно, погоня разносит все три заведения в щепки. Визги женщин и звон металла оглушают. Я каждый раз красиво выпрыгиваю из окон за секунду до того, как руки стража или гнома смыкаются на моей шее.

3. Забегаю в «обитель скорби», умоляю жрецов укрыть раскаявшееся чадо. Ворвавшуюся следом толпу останавливают мрачные физиономии жрецов и еще более мрачные мины темных эльфов, как раз зашедших помолиться. Сородичи уточняют – кто меня так отделал? Щупаю ирокез и, радуясь тому, что лак и косметика давно исчезли, тыкаю пальцем в сторону «нечестивцев». Эльфы идут мстить. Я – линяю.

4. Напиваюсь в таверне, пою срамные песни, а после засыпаю под столом.

5. Просыпаюсь на улице, в корыте. Свиньи, которые всю жизнь из этого корыта ели, мрачно рассматривают мою персону. Молча удаляюсь.

6. Отхожу в туалете.

7. Обнаруживаю, что меня ограбили. Возвращаюсь в таверну и продолжаю петь. Меня пытаются прервать (вежливо и не очень), указывают на дверь, хотят убить. Но я непоколебим. Я ору частушки про гномов до последнего.

8. Ночью направляюсь туда, где меня ждут постель и еда, и вижу группу побитых стражников, возвращающихся в отделение. На них страшно смотреть. Эльфы особо их не калечили – просто срезали все волосы и одежду. Плюс наставили немало синяков. Увидев меня, ребята останавливаются и пронзают виновника своего несчастья взглядами. Я сплевываю, засовываю руки в карманы куртки и прохожу мимо. И меня не трогают! Но! Тихо обещают засадить в карцер пожизненно. Ну-ну. Вы меня сначала поймайте.

Ну и в итоге, сидя на чистой кровати в другом номере, с огромным количеством еды и в полном одиночестве… я… счастлив. Ибо всего за один день заставил этот город разглядеть и запомнить меня на века. Что может быть лучше? Слава – она такая. Пьянит.

И все бы ничего, но в трактир заявляются темные эльфы (те самые, которые отстояли мою честь) и, завалившись в комнату, спрашивают: кто я и какого гхыра тут делаю.

Врать бесполезно, и я все выкладываю как есть.

Теперь болею. У меня много переломов, я лысый, выбиты три передних зуба. Лежу в больнице. Справа и слева от меня укладывают гномов. Мне улыбаются и показывают кулаки.

Н-да, как же это все-таки нелегко: быть не таким, как все.

Четыре дня провожу в больнице. Еще два – отрабатываю свое лечение: мою полы, помогаю лекарям – бегаю с поручениями. Можно сказать, что люди впервые видят темного эльфа с половой тряпкой в руках, на карачках в коридоре. А что делать – жизнь такая. Стою вот сейчас со шваброй наперевес и смотрю из окна на закат. Вода в ведре – грязнее не придумаешь. Руки ноют, так как вымыл два этажа. Еще и в животе урчит от голода. Человек на моем месте точно умер бы от недоедания.

– Привет, Фтор!

Смотрю на симпатичную медсестру, которая машет мне рукой. Всегда немного воздушная, накрахмаленная и бойкая, она так и не становится моей музой (ну не тянет меня посвящать стихи человеческой девушке!). А вот в палате номер десять лежит особа, которой я рискнул спеть уже три сонета. Но все три раза был отвергнут: то ею самой, то ее мужем.

– Привет! Ты получил мою записку? Я ее оставила на столике у охранника. Он обещал передать.

– Ага, – уныло возюкаю тряпкой по полу, понимая, что снова придется отбиваться от ухаживаний. И что она во мне нашла? Лысый, беззубый… Нет, я, конечно, красавчик, куда деваться. Но не человек ведь. Странная она.

– Вот! Это моя зарплата. Только что выдали. Пойдешь со мной в таверну?

Желудок громко рычит в полную силу, сдает меня с потрохами.

– Кхм… – Смущенно смотрю в окно. – Ладно. Только тебе придется подождать. Мне еще ведро надо вынести и отметиться у завхоза.

– Ага! Тебе помочь?

Сую ей в руки ведро и иду искать лекаря, исполняющего по совместительству обязанности завхоза. Этот гад небось опять в палате у рыжей пациентки ошивается. И что он в ней нашел? У темных эльфов большая грудь и длинные волосы, к примеру, считаются почти уродством. Да и в бою мешает страшно: грудь прыгает, смещая центр тяжести, а волосы цепляются за все подряд. Плюс высокий рост. Да это почти катастрофа для бойца. Как уворачиваться, если длина ног зашкаливает за все мыслимые пределы? Нет уж. Мой идеал: невысокая, стройная, с короткой стрижкой и юркая… Жаль, рыжая муза не подходит под эти стандарты. Распахиваю дверь палаты и слышу двойной вопль. Вы бы хоть запереться догадались, ребята, и прикрылись бы чем-нибудь.