Шрифт:
(В сторону)
Однако Лишь от мертвой, — от руки-то, От живой он не попустит!Аминта
После этой клятвы, видишь Ты во мне жену…Дон Хуан
В объятья Душу ты мою же примешь.Аминта
Жизнь, душа моя — твои!Дон Хуан
Ах, очей моих Аминта, Завтра ножки ты поставишь Стройные на половицы На серебряные, в гвоздьях В звездах золота из Тибра; [291] Алебастровые ж перси Ты в жемчужную темницу Ожерелья заключаешь, Пальцы же — в колец теснины, Чтоб казалися в оправе Перлом млечным и красивым.Аминта
Пред твоею волей, муж мой, Я свою склоняю ныне: Я твоя!291
Тибр. — В подлиннике — Тибар (Tibar), так и необъясненный испанскими комментаторами.
Дон Хуан (в сторону)
Как мало знаешь Ты озорника Севильи!(Уходят.)
КАРТИНА ВТОРАЯ
Сцена 8
Исабела и Фабьо, одетые по-дорожному
Исабела
Предательство меня лишило крова. Без милого и мир мне не отраден! О истины суровой Тяжелый груз! — Наброшенная н'a день Личина, тьмы подруга, Ночь, солнцу супостатка, сну супруга! [292]292
Ночь, солнцу супостатка, дню супруга. — В «Lectura» следует строфа Фабьо: «К чему же, Изабелла, такая грусть в очах твоих и в сердце, когда любовь — один обман, и грусть лежит на дне ее всегда, когда смеющийся сегодня уж о несчастьях плачет через час».
Фабьо
Такие волн размеры Гляди на море! — признак бурь всегдашний. Убежище галеры Нашли, дукеса, под защитой башни, Зубчатой, как корона.Исабела
А что ж за место это?Фабьо
Таррагона. Отсюда постепенно Пройдем в Валенсью, [293] — замок и столица Страны одноименной. Умеют люди там повеселиться. Побудем в ней; оттуда Идем в Севилью, — то восьмое чудо. Октавьо лишена ты, Но дон Хуан Тенорьо — вот заправский Красавец!.. Что грустна ты? Он знатен, он получит титул графский. Король вас повенчает. Его отца от всех он отличает!293
Валенсия — столица одноименной испанской провинции на реке Гвадалквивире. Освобождение Валенсии от владычества мавров приписывается полулегендарному Сиду и подробно воспевается в старинных романсах и хрониках. Об этом освобождении говорится неоднократно в «Крестьянке из Вальекас» Тирсо, действие которой частично происходит в Валенсии.
Исабела
Не то мне неприятно, Что дон Хуана буду я женою, — Тенорьо имя знатно, Но то, что о насилье надо мною Молва распространилась. На весь мой век я с горем породниласьФабьо
Гляди сюда: рыбачит Девица здесь и жалобно тоскует, Сидит и тихо плачет. Вот встала, вот пошла, нас не минует. Я отойду, а с нею Вдвоем вы плакать будете нежнее.(Уходит)
Сцена 9
Тисбеа и Исабела
Тисбеа
Могучее и злое Испаньи море! Волны, что пожрали Мою землянку! Троей Она казалась гордой не вчера ли? И вдруг из вод как рухнет На кров мой пламя и никак не тухнет! Проклятье шлю вам, чолны, Что вод кристалл разрезали на части! Вам, паруса, что полны Ветрами, мачты, распятые снасти. По прихоти Медеи [294] Поплывшие, — проклятье вам Тисбеи!294
Медея — волшебница, дочь царя Колхиды, помогавшая Язону и аргонавтам (см. примеч. 135) добыть Золотое Руно.
Исабела
Чем так жестоко море Тебя обидело, — скажи, красотка?Тисбеа
Оно беду и горе Наслало мне… Счастливица вы, кротко Улыбку буре шлете.Исабела
О нет, я с морем тоже не в расчете! Откуда вы?Тисбеа
Отсюда, Из этих хижин: гляньте-ка, большая Из их остатков груда Лежит, и ветер рвет их, разрушая; А то, что уцелеет От ветра, — птичек в гнездышках лелеет. [295] А вы — Европа, [296] что ли? На гривах волн, как в мифе, вы воскресли.295
Птичек в гнездышках лелеет. — В «Lectura» после этой идет еще строфа:
Под этой соломенной крышей мне дали Сердце крепче любого алмаза, Но прихоть этого чудовища, Которое ты видишь таким надменным, Сделала так, что я стала настолько мягкой, Что воск на солнце крепче и тверже.Под «чудовищем» подразумевается море, выбросившее на берег дона Хуана.
296
Европа (древнегреч. миф.) — дочь финикийского царя, похищенная Зевсом, который перевез ее через море, превратившись в быка.
Исабела
В Севилье, против воли Моей, меня просватали…Тисбеа
Но если В вас искренне участье Ко мне, и море принесло несчастье И вам, как мне, — прошу я, Меня возьмите, буду вам рабыней. У короля ищу я (Коль не умру, конечно, в м'yках ныне) Защиты от огромной Обиды, что нанес мне вероломный! Однажды в волны спрыгнул (Тонуло с'yдно) некий муж и нашей Земли, чуть жив, достигнул; Я приняла его, и полной чашей Мой дом ему раскрыла… О, лучше б я в земле змею отрыла! Мне нашептав обеты, Меня он взял, — и пр'eдал зол пучинам. О честь девичья, где ты? О женщины, не верьте вы мужчинам! Не вижу красных зорь я, Но отомщу вам, дон Хуан Тенорьо!