— Че-е-ерт! — заныл Пер, смотря, как спадает эрекция.

Ему пришлось быстро натянуть трусы и брюки.

— Девку, которая выпрыгнула из окна, звали Светлана, приехала с Украины, — сообщил Юханссон, — двадцать один год, числилась студенткой в университете на английском отделении. Уже полгода в розыске.

— В розыске? — удивилась Фрэнси, изловчившись натянуть трусы.

— Вероятно, жертва секс-трафика.

— Но Элизабет никогда не стала бы…

— Возможно, не она сама…

— Ронни Д.?

— Я не знаю. Но ты все-таки его спроси.

— Ладно.

— Я еще позаботился о том, чтобы ни Джимми Пафф, ни две другие девки не стали трепаться о «Женском рае».

Джимми Паффу отправили в камеру фотографию сына. Но на фото голова трехгодовалого мальчика была отрезана. Аналогичные фотографии своих матерей получили и две проститутки.

— Молодец, — сказала Фрэнси, — на сегодня твой долг погашен.

— Вот спасибо!

— До связи.

Фрэнси выключила телефон и рывком тронулась. Секс-трафик. В ее собственном борделе. Вот сволочи! Кто бы это ни сделал, он скоро за это получит.

— Мне нужно уехать по работе, — сообщила она Перу, едва успев затормозить на красный свет, — высажу тебя у дома, хорошо?

Он не ответил. Фрэнси посмотрела на него и увидела, что Пер расстроен.

— Ну, дружок, что с тобой? — спросила она и погладила его по голове.

Он отстранился. Хотел, чтоб его оставили в покое. Разве так занимаются любовью?

Отвечать на звонки во время секса? Какая же она эгоистка!

— Я пешком дойду, — пробормотал он и вышел из машины, хлопнув дверью как раз перед тем, как зажегся зеленый свет.

Фрэнси задумалась, не понимая, что с ним такое. Сзади посигналили, и она тронулась. Да ладно, ничего страшного. Иногда у него бывает плохое настроение. Прогуляется и отойдет. Особенно (если она не ошиблась, посмотрев на тучи) под проливным дождем. Сама она любила гулять под дождем, это очень бодрило тело и проясняло ум.

Она позвонила Крошке Мари.

— Да?

— Собирайся.

— Куда?

— К Элизабет.

— Хорошо.

Уже через десять минут она забрала Крошку Мари в двух кварталах от ее дома.

— Я тут кое-что взяла с собой, — сказала Крошка Мари и поставила в ноги позвякивавшую железом спортивную сумку.

— Отлично, — похвалила Фрэнси. — А что у тебя с бровями?

— Я их выщипала. Хотя, по-моему, перестаралась.

— Сильно перестаралась. Выглядишь как идиотка. Зачем делать это самой? Я же говорила тебе, сходи к моему косметологу!

— Я люблю все делать сама. А если тебе так любопытно, могу рассказать, что мне надо привести себя в порядок перед свиданием вслепую.

— Свидание вслепую?

— Джим с Луизой подогнали мне какого-то парня, вроде как очень милого, симпатичного, отсидевшего… ну, и все такое.

— Когда это будет?

— Двадцать шестого.

— Что ты наденешь?

— Что-нибудь сдержанное, но удобное и элегантное.

— Надеюсь, не юбку?

— Почему нет?

— У тебя ноги, как у штангиста.

— А у тебя живот как у беременной.

Женщины зло посмотрели друг на друга. Обеим было совершенно ясно, что они ведут себя как дети, но именно так они общались друг с другом — иногда по-детски, но очень грубо, обижая друг друга.

— Я не хотела… — извинилась Фрэнси, остановившись на некотором расстоянии от борделя.

— Я тоже, — ответила Крошка Мари.

Обе замолчали, потом взялись за руки. Сестры. Навсегда. До самой смерти.

Как ни в чем не бывало, они вышли из машины, прошли через гараж и поднялись на лифте в «Женский рай», где одетая в корсет брюнетка тут же проводила их в кабинет Элизабет. Девочек и клиентов в соседних комнатах нельзя было беспокоить расспросами. Сейчас у Фрэнси и так будет на руках полный список мужчин (и женщин), которые приходили в «Женский рай» за последний месяц, так что она скоро все узнает.

Крошку Мари, как всегда при посещении этого заведения, начало мутить. Годы работы проституткой оставили в ее душе глубокие шрамы, от которых ей никогда не избавиться.