Мимо идут люди, редкие прохожие, они поглядывают на бандитов или опускают глаза, но все старательно обходят грабителей по другой стороне улицы. Бенда пинает шарящего по нему бандита в колено.

– Во мля! – Громила, коротко размахнувшись, бьет Бенду в челюсть. В голове зазвенело, перед глазами все поплыло.

– Чего творите, чего творите! – начинает причитать пожилая женщина в желтом чепце, но бандиты, все трое, оборачиваются к ней, и доброжелательница, подхватив юбки, бежит на площадь.

В конце улицы, метрах в десяти впереди, из густеющей толпы на площади выбираются двое стражников и направляются в сторону грабителей. Бенда замечает их и вопит:

– Помогите! Убивают!

Стражники подходят ближе, снимая алебарды с плеч и беря их наперевес... И проходят мимо, заметив красные платки на громилах.

– Эй, куда вы, помогите! – кричит Бенда, но тщетно: стражники, не оглядываясь, идут дальше и скрываются за дверями трактира Мамы Ло, тучной крикливой Бендиной соседки.

Бандиты провожают стражников ухмылками и шутливыми приветственными криками, на которые стражи порядка не отвечают. Зато Бенде достается еще один удар, после которого Бенда долго мотает головой, силясь разогнать золотистые точки перед глазами.

– Убейте его! – кричит Юлий, радостно ухнув.

– Тише, пацан, – дергает его неторопливый бандит.

Тот, который обыскивал Бенду шипит:

– Не дергайся, парень!

– Я не парень! – яростно извивается Бенда.

Двое головорезов переглядываются.

– Девочка! – потирая руки, радуется один. – То-то я гляжу – смазливый больно для мальчика! Щас развлечемся! Тащи ее в щель!

– Я не девочка! – кричит Бенда, выворачивая голову, чтобы укусить другого бандита.

– А мы щас и проверим, – ухмыляется первый громила и расстегивает Бенде пояс. Штаны ползут вниз. Сальная улыбка во все лицо застывает, бандит бледнеет. Тот, что держит Бенду, видя метаморфозу товарища, заглядывает пленнику через плечо – и разжимает руки. Бенда нагибается, хватает штаны, натягивает и, не застегивая пояса, со всех ног мчится к площади, котомка прыгает на спине.

– Эй, вы чего его отпустили?! – взвыл Юлий.

Малахольный бандит, не отпуская нищего, без особого удивления посмотрел на приятелей:

– А это не сынок булочника был, братки? Он, грят, колдун. О прошлом годе его из церкви, грят, выгнали, потому што кого-то, грят, вылечил одними руками.

Один громила размашисто перекрестился, другой спросил:

– И как же он такой стал?

– Да просто глаза тебе отвел, – лениво ответил старший.

– А наши деньги? – спохватился другой.

Старший дернул за руку Юлия, который непонимающе переводил несчастный взгляд с одного бандита на другого.

– У него ж пара монет.

– И точно! Пацан, ты попал!

– Да вы что, дяденьки, это же я, Юлий!

Первый громила неуверенно хихикнул. Старший развернул нищего лицом к себе, и все трое начали разглядывать мальчишку.

– Чего-то похожее, – неторопливо сказал старший.

Тот, который обшаривал Бенду, ткнул в Юлия в пальцем:

– Ты ж был тощий... безногий...

Юлий, заливаясь слезами, завыл на всю улицу:

– Он меня-а-а вы-ы-лечи-и-и-ил!

– Эвона, какой силищи колдун, – уважительно заметил старший.

– Да будь он хоть сам папа римский, я его прирежу, ежли он мне попадется на глаза! – возмущенно крикнул один громила и пнул нищего: – Заткнись! Давай, братки, к Аласту его отведем. Пусть расскажет, как его колдун излечил, Аласт любит лекарей...

– Резать! – радостно подхватил другой. – Пошли!

– Я не хочу! – Юлий попытался вырваться, но бандиты, таща мальчика за собой, уже полезли в проулок.

– Тебя никто не спрашивает!

Под выходящими в проулок домами громоздились кучи отбросов и мусора, по которым, шурша хвостами, сновали крысы; под ногами хлюпало. Юлий не заметил омерзительного запаха, потому что и сам пах не лучше. Он ныл, с трудом поспевая за бандитами, которые спешили покинуть неаппетитное место; хоть наколдованные Бендой мышцы маленького нищего стали сильными, здоровыми, никакой колдун не мог научить их работать после нескольких лет почти неподвижного сидения на одном месте. Поэтому Юлий, прыгая по кучам объедков, плакал и просил отдохнуть.