Шрифт:
«Геннадий Николаевич, я прошу прощения, что не стал перебивать раньше, действительно я не знаю, что за ошибка произошла, но с самого начала я получил известие о том, что вносится кандидатура Степашина». — Хотя Котенков говорил привычно-уверенным тоном аппаратчика, шея и лицо его стремительно покраснели.
«Александр Алексеевич, я сегодня с чистыми ушами, трубка работает совершенно точно и четко. Президентом была названа кандидатура Аксененко, о чем я вам и сказал. Значит, будет два премьера» [367] . — Селезнев даже и не пытался скрыть издевки в голосе.
367
Диалог между Котенковым и Селезневым цитируется по стенограмме дневного пленарного заседания Госдумы 12 мая 1999 года.
В зале загудели. Двадцатью минутами ранее председатель Госдумы сообщил депутатам, что во время получасового перерыва [368] он переговорил с Борисом Ельциным, чтобы узнать причину, по которой был отправлен в отставку Евгений Примаков. Президент заявил, что у него к Примакову «серьезные вопросы» и уже сегодня на пост председателя правительства «в Государственную думу будет внесена кандидатура министра путей сообщения Аксененко».
Через пять минут после того, как спикер Думы и представитель президента перебросились репликами о премьерах, снова был объявлен перерыв в пленарном заседании: руководство палаты хотело обменяться мнениями на Совете Думы и посовещаться с фракциями.
368
Обычно перерыв во время утреннего пленарного заседания проходит с 12.00 до 12.30, но 12 мая 1999 года он был объявлен на полчаса раньше. Депутатам стало известно об отставке Евгения Примакова с поста председателя правительства, и они поручили Геннадию Селезневу узнать ее причины.
Выйдя из коридора, соединяющего холл у Большого зала с холлом у Малого, Красоткин услышал, как Селезнев говорит на телекамеры: «За отставкой Евгения Примакова явно проглядывают политические интриги Бориса Березовского».
Валерий Георгиевич бочком протиснулся сквозь ряды плотно обступивших спикера журналистов к лестнице, но не успел дойти даже до лифта, как был атакован группой знакомых газетчиков во главе с Громадиным. «Вы что же народ путаете, мировое агентство „Рейтер“ с толку сбиваете. — Петя мотнул головой в сторону коллег. — Спикер нам говорит — Аксененко, а мы ему — да нет, Степашин. И Селезнев ведь нам не поверил, пока письмо заветное не получил. Валерий Георгиевич, что происходит?» Красоткин задумчиво взглянул на Петю: «Вы спикера слушайте, он дело говорит», — и быстро нырнул в лифт. Поднимаясь на шестой этаж, Красоткин с тоской подумал, что, помимо трех дней непрерывной суеты и беготни в связи с импичментом, впереди еще неизвестно сколько хлопотливых дней или недель с утверждением премьера. Хотя со Степашиным будет легче, чем с Аксененко [369] . Его они быстро утвердят. Возможно, с первого раза.
369
Министр путей сообщения Николай Аксененко в то время жестко ассоциировался с Борисом Березовским. Отношение к последнему у депутатов было крайне негативным.
Тем более, если импичмент не пройдет. А он обязательно провалится. По-другому и быть не может. Сколько людей на это работают, Гусятников из Думы не вылезает. Олигархи некоторые тоже подкрепление прислали. Сегодня с утра он видел, как Букашев из «Бета-финанс-групп» задушевно с депутатом из «Российских регионов» общался. Березовский, как волк, по думским коридорам рыскал еще до майских праздников. А как вчера вечером Сундуков заливался! «История нам не простит, если мы дадим наследникам большевизма в очередной раз погубить нашу с вами родину!» Честное слово, с 1996 года такого высокого штиля не слышал!
Правда, и сторонники импичмента времени зря не теряют. Известно, что лужковские, шаймиевские, рахимовские депутаты получили от своих региональных начальников четкую установку — голосовать «за» и их вряд ли удастся переубедить или перекупить [370] .
Вот если бы Примус занял правильную позицию — сказал бы своим дружкам-коммунистам, что уйдет в отставку, если они не прекратят с импичментом шалить. Может, и оставил бы его Дед [371] в покое.
370
Красоткин имеет в виду депутатов, в основном одномандатников, которые были избраны в Думу при поддержке региональных лидеров — мэра Москвы Юрия Лужкова и президентов Татарстана — Минтимера Шаймиева и Башкортостана — Муртазы Рахимова. Они, как и еще целый ряд сильных губернаторов, хотя и не публично, поддерживали импичмент. Позже большая часть этих региональных лидеров вошла в антикремлевский избирательный блок на думских выборах-99 — «Отечество — Вся Россия».
371
Примус — известное в политических и журналистских кругах прозвище Евгения Примакова. Дед или Дедушка, Царь Борис — прозвища Бориса Ельцина.
Хотя нет. Все равно бы не оставил. Березовскому Примаков давно как кость в горле. Да и время уже. Пора Царю Борису преемника искать. Такого, чтоб свой был на 200 процентов. А Примаков — он точно не свой [372] .
«Николай Васильевич, вам-то это зачем? — Круглое лицо Гусятникова расплылось в добродушной улыбке так, что неопределенного опенка светлые глаза превратились в узкие щелки, как у кота, приготовившегося к прыжку за добычей. — Вы, я слышал, и в Думу следующую идти не планируете. Вам сейчас что надо? Вам надо спокойно подготовить плацдармы для комфортной жизни на думской пенсии. Вы человек разумный, кое-что и сами приготовили. И фирма консалтинговая у дочки есть, и акции неплохого АО — у сынишки. Но, знаете, в жизни все так ненадежно, — Гусятников притворно вздохнул, — и фирмы разоряются — заказы теряют, и акции обесцениваются. Да мало ли…»
372
Красоткин правильно оценил будущую расстановку сил. Осенью 1999 года Примаков возглавил предвыборный блок «Отечество — Вся Россия». На декабрьских выборах в Думу ОВР был главным конкурентом созданного при участии Березовского блока «Единство». Контролируемый олигархом канал ОРТ, особенно информационно-аналитическая программа Сергея Доренко, в каждой передаче подвергал жесточайшей критике Примакова и московского мэра Лужкова.
Ничуть не введенный в заблуждение нарочитой доброжелательностью президентского эмиссара депутат тревожно заерзал в кресле. «Вы подумайте, — голос Гусятникова по-прежнему был вкрадчивым, — зачем вам этот импичмент, зачем вам это голосование. Перед избирателями отчитываться? Да они вам теперь до лампочки. Перед партией? А что она вам хорошего сделала? Вы что думаете, что ваш Зюганов, даже если импичмент и пройдет, поднимет народные массы на свержение антинародного режима? Да он сам первый молится, чтобы все провалилось».
«Ну, это вы, молодой человек, загнули». — Николай Васильевич в глубине душе разделял аргументы собеседника, но был шокирован его наглостью. «Загнул? Вспомните девяносто шестой год. Тогда у ваших шансов было куда больше. Вы выиграли фактически. И что? Взяли свою победу?» — Гусятникова начинал раздражать этот коммуняка, который наверняка даст себя уговорить, но считает нужным при этом ломаться как первокурсница. Сколько дел через этого дедка проворачивали, а сейчас он вдруг вздумал взбрыкивать.