Танины лирические воспоминания только усилили раздражение Громадина. «А теперь только у каждого из лидеров СПС по пресс-секретарю. Сначала было особенно смешно. Они перемещались по Думе в связке, как альпинисты: Андрей Поляков, пресс-секретарь Кириенко, Лиля Дубовая, ассистирующая Немцову, и Катя Головкова при Хакамаде. А кроме того — еще Аня Трапезникова, опекающая прочих правых депутатов. Хотя многие из них вроде тоже пресс-секретарями собираются обзавестись. И Иваненко, кстати, „бронзовеет“, и личный пресс-секретарь — Лена Лукашова — у него уже есть. Все они в целом милые ребята, но… — Петя запнулся. — Мы с Родиным тут объясняли одному парнишке с Урала, что его дело — познакомить нас со своим депутатом и не мешать дружбе, а он в ответ как заведенный: надо, дескать, обсудить формат сотрудничества и определить список тем для освещения. Или Наташка, которая в „Либерале“ про экономику пишет, ты ее должна помнить. Она в бюджетном и банковском комитетах со всеми, с кем надо из новеньких, быстренько познакомилась. У большинства — вот сила женского обаяния — телефоны мобильные срисовала. Только начала душевно контачить, как против нее целые полчища пресс-секретарей выступили: „Вы, мол, по телефону с шефом пощебечете, он бог весть что наговорит, а мы потом расхлебывай“. Ладно бы еще от этих помощничков толк какой-то был. Как от Саши Семеновой, которая в бюджетном комитете-у Жукова прессой разруливает. Она хотя от Шуры лишних людей по мере сил и возможностей отсекает, но зато всегда в курсе всего происходящего, и пресс-релиз толковый напишет, и документ нужный достанет. А среди депутатов появились и вовсе ч у дные экземпляры. Голоса скандально известного экс-банкира, а ныне — либерал-демократа и зампреда бюджетного комитета Ашота Егиазаряна [302] на заседаниях комитета никто не слышал. Молчит и улыбается загадочно. С журналистами вообще не общается. Зато у него целых два пресс-секретаря, и они от его имени наперегонки комментируют всё — от внешних долгов до земельных налогов. Барышни из информагентств довольны — ашотовские мальчик с девочкой им уже готовые тексты в руки дают, только диктуй». Очередью выдав обличающую новые думские порядки тираду, Громадин вздохнул и в ожидании сочувствия взглянул на Таню. Но новоиспеченная пиарщица, которую Петины сказы скорее порадовали, уже обдумывала план первой лекции для передового отряда будущих думских пресс-секретарей.

Первую лекцию Таня, женщина практическая и не любившая отвлеченных политических рассуждений, начала с наглядного рассказа о неизвестном депутате, которого никто не стал слушать. Особенно хорошо ей удалось передать психологическое состояние думского новичка, у которого «от уныния даже опал ежик белобрысых волос». Фиаско депутата, по мнению Тани, объяснялось тем, что он сунулся «в думскую воду» без соответствующей пиар-подготовки и правильного «выведения его на журналистов». «Если бы думские корреспонденты знали, что вслед за официальным комментарием они услышат пикантные подробности о том, как сенаторы ругались с депутатами и как их разводил Сурков [303] , его, возможно, и послушали бы. А так, кому интересно мнение никому не ведомого безликого думца, одного из 450 ему подобных?»

«Сегодня мы обсудим с вами, как из депутата обычного сделать если не знаменитость, которую постоянно показывают в теленовостях, то хотя бы человека известного, периодически появляющегося в тематических телепередачах и упоминающегося в газетах, — со вкусом затянувшись сигаретой, продолжала Таня. — Есть немало случаев, когда при верной постановке дела в Думе зажигались настоящие политические „звезды“. Взять, к примеру, Ирину Хакамаду. Кто ее знал до 1994 года, когда она была генеральным секретарем учрежденной Константином Боровым „Партии экономической свободы“? Единицы. А сегодня я вижу в ваших глазах вопрос: что это за партия и кто такой Боровой, если сама Хакамада была у него на посылках? А началось все с первых дней работы первой Думы. Ставка была сделана на то, что публика уже несколько устала от прежних демократических вождей и жаждала новых лиц. Женщин в политике тогда, впрочем, как и сейчас, было немного. Экзотическая фамилия вкупе с необычной внешностью была удачным дополнением. Но главное, что с ней грамотно поработали. Коллеги из ЦПТ [304] выбрали нишу: молодой профессионал, для которого политика — только инструмент для законотворчества. Ирина на тот момент слушалась своих консультантов безоговорочно и поэтому сразу стала узнаваемым лицом.

Результат — очень неплохая, можно сказать, удачная карьера. Из рядового депутата в председатели госкомитета [305] . Сейчас снова в Думе, но уже вице-спикер, один из лидеров парламентской фракции СПС».

Таня перевела дух и продолжила со все возрастающим энтузиазмом: «А вот еще один яркий пример, когда профессиональная работа с думским клиентом дала блестящий результат. Владимир Рыжков до назначения на пост первого вице-спикера Госдумы, хотя и заседал в Думе почти четыре года, был практически неизвестен не только широкой публике, но даже думским завсегдатаям. Новый пресс-секретарь Рыжкова Маша Андреева, придумав формат регулярных неофициальных брифингов у первого вице-спикера после заседаний Совета Думы, постепенно раскрутила своего подопечного. Сначала у него брали комментарии только по текущим политическим вопросам, затем он стал не просто думским ньюсмейкером номер один, но настоящей звездой. Его мнение обо всем на свете — от качества бюджетного проекта до вклада в искусство Аллы Пугачевой — с удовольствием транслировали и федеральные телеканалы, и солидные газеты, и попсовые радиостанции, и журналы для домохозяек».

Прикуривая новую сигарету, Таня внимательно посмотрела на усердно конспектировавших ее слова стажеров. Хорошие примеры явно заинтересовали слушателей, но теперь надо было переходить к технологии «делания звезд», а готовой формулы успеха, как неожиданно для себя открыла Таня, готовясь к семинару, не существовало.

Например, логично было бы предположить наличие прямой зависимости между занимаемым депутатом положением и интересом к нему со стороны прессы. Но Борис Кузнецов, сменивший на посту первого вицеспикера Владимира Рыжкова, за целый год работы так и не снискал внимания журналистов.

Показательной была история и с Михаилом Юрьевым, вице-спикером от «Яблока». Его аппарат прилагал неимоверные усилия, чтобы сделать его думским светилом. Однако ощутимых результатов не было. Юрьева узнавали в лицо, но только потому, что он иногда вел пленарные заседания. Вспоминая опыт работавших на вице-спикера Ирины Львовой и Юрия Шейна, Таня пришла к выводу о том, что причиной неудачи стало отсутствие темы, принципиального и интересного журналистам вопроса, который мог бы привлечь к депутату внимание. Некий всплеск интереса пришелся на лето 1996 года, когда по Думе прошел слух о том, что Юрьев участвует в создании новой депутатской группы. Как только стало ясно, что проект закончился ничем, «яблочный» вице-спикер снова, явно против своей воли, отошел в тень.

Можно было бы списать неудачу Юрьева на его неопытность. Однако и вице-спикер от депутатской группы «Народовластие» Сергей Бабурин, известный еще со времен съездов народных депутатов РСФСР [306] , во второй Думе, несмотря на свой статус, также звездой считаться не мог. Слабый интерес к нему тлел только благодаря участию в работе НПСР, созданного на основе зюгановской предвыборной коалиции. Бабурин обозначал некую оппозицию КПРФ, чем периодически и бывал интересен.

Успешная додумская карьера, даже приправленная ключевым постом на Охотном Ряду, сама по себе не гарантировала внимания журналистов и, соответственно, популярности.

Таня вспомнила такую показательную историю. В сентябре 1997 года лидер фракции «Наш Дом — Россия» Сергей Беляев подал в отставку и вышел из НДР, мотивируя это разногласиями с руководством движения и его лидером Виктором Черномырдиным. Была организована пресс-конференция, на которой уже уходящий лидер фракции чуть ли не по бумажке зачитал заявление для прессы и сбивчиво ответил на несколько вопросов. Оставшийся лояльным руководству НДР депутат Алексей Головков в тот же день организовал в своем кабинете самый настоящий пресс-центр, где оппоненты Беляева наперебой давали комментарии, общий смысл которых сводился к тому, что отставка лидера фракции — благо для всех, кроме, возможно, самого Сергея Георгиевича. Информационная схватка осталась целиком и полностью за противниками бывшего лидера фракции. Все могло быть иначе, если бы экс-глава Госкомимущества Беляев сумел установить дружеские отношения с прессой. Однако они были, скорее, комическими. Весной 1996 года, в разгар президентской кампании, лидер фракции НДР проехался с агитационными целями по районам Крайнего Севера и, в частности, прыгнул с парашютом в районе географической точки Северного полюса. Поездка и без того больше походила на развлекательную прогулку, а распространенный по ее итогам пресс-релиз, в котором Беляев был назван «думским Амундсеном», только подлил масла в огонь журналистского скептицизма. После этого иначе как «адским думансеном» Сергея Беляева не называли.