Просто удивительно, что протянула еще несколько дней.

С этими словами врач отбыла восвояси, оставив нас в растерянности и тоске. Правда, растерянность длилась недолго. Появились Скворцова с Валентиной, дали ценные указания и посоветовали мне выпить успокоительное. Роза позвонила знакомым старушкам, и те вскоре приехали, чтобы сделать все, «как положено». Игорь и Макс отправились в город для подготовки к предстоящим похоронам, Софья сновала по дому без особой надобности, Скворцова вертелась вокруг меня, но с договором больше не торопила, проникнувшись ситуацией. Валентина беспрестанно курила, время от времени глубокомысленно изрекая очередную банальность.

К вечеру Сусанна лежала в гробу, который поставили в ее комнате. Зеркала занавесили, разговаривали шепотом, а на сердце у всех была тоска. Это, к сожалению, были далеко не первые похороны в моей жизни. Данное обстоятельство настроило меня на философский лад. Потом я вдруг пришла к выводу, что дом без Сусанны опустел, и горько заплакала. Теперь ее нрав казался вполне мирным, а она сама довольно покладистой старушкой. Роза лишь подлила масла в огонь, приговаривая:

— Бабушка справедливая была, царство ей небесное. Всегда правду в глаза говорила, не то что другие, готовые за глаза грязью поливать. Она все как есть.., и порядок уважала. Осиротели мы без нее. — Роза зарыдала, уткнувшись лицом в передник, а я подумала, что жизнь — штука удивительная и самое удивительное в ней — люди.

Однако вскоре совсем иные мысли пришли мне в голову. Часов около десяти, когда все необходимое было уже сделано и домочадцы разбрелись по комнатам, чтобы отдохнуть, Софья зашла ко мне, плотно прикрыла дверь и сказала зловещим шепотом:

— Ларка, боюсь, Сусанна у нас не своей смертью померла.

— Что? — вытаращила я глаза, но при этом что-то подсказало мне, что Софья права и именно этого сообщения я ждала весь день. — А как же врач? — перешла я на шепот.

— Что врач, ты же слышала, бабке сто четыре года. Неужто правда? Конечно, правда, раз в паспорте написано. О чем я? Ах да… Для врача все предельно ясно: сто четыре года, пора помирать, следов насилия никаких, и сиделка клянется и божится…

— Тогда с какой стати… — начала я, но Софья меня перебила:

— Сусанна занималась метанием снарядов.

— Ты меня с ума сведешь, — разозлилась я.

— Подожди с ума сходить, лучше послушай. Сиделка врет, что была в комнате. Она по утрам с Розой кофе пила, пока все спят. И днем любила отлучаться, на что я смотрела сквозь пальцы. Сусанна у нас не подарок, а сиделка уже намекала на непосильную ношу. Сегодня утром я слышала, как дверь в комнату скрипнула, а потом звон пошел. Я была уверена: это Сусанна шумит, и затаилась, чтобы с сиделкой отношения не выяснять. Потом дверь опять скрипнула, и тишина. А минут через пятнадцать сиделка меня подняла со скорбной вестью. По всей комнате осколки валялись, чашка, чайник, бутылка с соком. Соображаешь?

— Нет.

— Думаю, кто-то вошел в комнату, и Сусанна его узнала. Уверена, это он ее из окна выпихнул.

Она что-то пыталась нам сказать, но не смогла.

Только убийца не был уверен, что это продлится долго. А если старушка в конце концов заговорит?

— И он отравил ее крысиным ядом? — ахнула я.

Софья моргнула от неожиданности:

— Почему?

— Ну, не знаю. Яд пропал, потом, правда, нашелся. Но ведь не просто так пропадал?

— При отравлении крысиным ядом совершенно другие симптомы. Может, он и запасся им на всякий случай, но мерзавцу повезло. Сиделка болтала внизу с Розой, он спокойно вошел, а Сусанна, поняв, в чем дело, принялась метать со стола предметы, чтобы привлечь чье-то внимание. Но все привыкли к ее выходкам, и никто не отреагировал. А может, кроме меня, никто и не слышал. До приезда врачей сиделка убрала осколки, но по здравом размышлении… Я думаю, он просто подошел и придушил старушку.

— Но следы…

— Бабке сто четыре года, она точно младенец.

Накрыл ее подушкой и подержал немного. Никаких следов.

— Господи… — перекрестилась я и тут же взмолилась:

— Скажи, что ты все это выдумала.

— Уверена, так оно и было.

— Но что нам тогда делать? Обратиться в милицию? Должно же вскрытие показать…

— Не годится, — покачала головой Софья и вздохнула с печалью. — Последние дни чувствую себя как на минном поле. Слишком близко от нас топчутся.

Так что никакой милиции, придется самим искать убийцу.

— Ты шутишь?

— Нисколько. Прежде чем делать резкие движения, желательно понять, что здесь творится и какое отношение это имеет к нам.

— Согласна. Но как мы его найдем? И почему он, а не она?

— Ты кого-нибудь подозреваешь? — насторожилась Софья.

— Нет.

— У Серовой большой интерес к наследию Артемьева. Если верить Скворцовой, она надеется разоблачить его как эксплуататора литературных негров.

Могло ее желание зайти так далеко?

— По-твоему, она проникла в дом, тайно рылась в бумагах покойного, а когда Сусанна случайно ее заметила, выпихнула старушку в окно? А когда это не помогло, просто придушила?

— А что? Очень на нее похоже.

— Перестань. Не могу вообразить такое. К тому же зачем бы ей в этом случае убивать Аглаю и Хоботова?

— А если они догадались? Ты же знаешь, как литературные дамы дружны между собой, вот Аглая и кинулась…

— Куда и зачем? — вздохнула я. — Не забывай, секрет ей хотел продать Хоботов, а как Хоботов мог узнать, что Серова копалась в бумагах Артемьева?