– Неужели всех офицеров эскадры за прорыв наградили георгиевскими крестами?

– Нет, конечно. Мне пришлось заменить на мостике миноносца раненого командира. Отбились от двух японцев, одного из них потопили. Повезло...
– Соймонов чувствовал себя 'не в своей тарелке', очень не хотелось показаться нескромным.

– Ого! Потопили японский корабль, а говорите 'за прорыв', - лицо Гусева выражало нешуточное уважение. И, честно говоря, капитан чувствовал лёгкую зависть: 'А мне ведь просто не выпало случая показать...'

– Василий Михайлович, - встрял в разговор Серёжа, - а вы на каком пароходе плаваете?

Лейтенант даже обрадовался смене темы общения:

– Не пароход, а корабль. Броненосец. 'Пересвет' называется. Назван в честь героя Куликовской битвы. Знаешь про такую?

– Мужчины!
– вмешалась хозяйка квартиры.
– Прошу к столу! Вы не забыли, что здесь дамы присутствуют? Хотелось бы немного вашего внимания.

Василий с удовольствием последовал приглашению Александры Игоревны:

– Прошу прощения, Фёдор Сергеевич, но придётся подчиниться женщинам - дома командуют они.

– Не могу не согласиться, - улыбнулся капитан, - Пойдёмте.

Чай был очень хорош. А уж пирожки к нему - выше всяких похвал: и с капустой, и с вареньем, и с рыбой. Гусева показала себя образцовой хозяйкой и великолепным кулинаром.

Разговором за столом 'руководили' женщины, и, следовательно, он шёл как бы ни о чём. Но время протекало в очень приятной и душевной обстановке.

Наверное так и надо. Обладает 'слабая половина человечества' каким-то врождённым талантом, который позволяет им и в двадцать первом веке уводить мужчин от разговоров о работе, футболе и политике, к чему, в конце концов, скатывается любое общение в чисто мужской компании...

– Тебе когда на корабль?
– спросила Ольга, когда Соймоновы вернулись в свою квартиру.

– К полудню.

– Ну что же, значит, по магазинам и модисткам мне придётся ходить одной...

Василий внутренне напрягся, предугадывая очередной виток сегодняшних перепадов настроения супруги.

– Оля, я, конечно, не возражаю, если ты хочешь несколько обновить свой гардероб, но как-то странно выглядит, что с отъездом мужа на службу, это становится для тебя столь важным делом, - лейтенант попытался придать лицу шутливое выражение, но получалось это у него не очень убедительно - 'Чудище с зелёными глазами' легко может захватить сознание мужа красивой женщины...

Супруга легко прочитала настроение Соймонова по его лицу.

– Вася, - обняла она мужа, - я тебя очень люблю, но ты настоящий телёнок. Как ты умудряешься своими матросами и даже офицерами управлять - не понимаю.

– Ты о чём?

– А не заметил ли мой благоверный, что его жена слегка поправилась?
– лукаво посмотрела на мужа Ольга.

– Ну, есть слегка. Тебе идёт, - с трудом до Василия стала доходить и анализироваться информация...
– Чтооо?

– Через полгода ты станешь отцом, Васенька, - подтвердила несмелые, только что зародившиеся подозрения лейтенанта жена.

– Оля! Олюшка!! Солнышко моё!!!
– счастливый будущий отец по медвежьи облапил супругу, и, подняв на руки, закружил по комнате.

– Ай! Васька!
– засмеялась женщина, - Поставь нас на место!

Обалдевший Соймонов с трудом сообразил, что беременной не очень-то показаны такие 'аттракционы'. Бережно приведя любимую в вертикальное положение, он стал расцеловывать всё её лицо: щёки, глаза, губы, нос...

– Родная моя, что же ты сразу об этом не сказала?

– Скажешь тебе: только увидел - сразу, как медведь набросился и в постель потащил...

– Оленька, - смутился Василий, - так может тебе сейчас нельзя...

– Дурачок ты. Пока хочу - можно...

А с утра уже пора было собираться обратно на броненосец. Господи! Как же Василий хотел остаться с любимой ещё хоть на немного! Он ещё не до конца осознал новость, которую узнал вчера вечером. Очень хотелось говорить и говорить об этом, именно об этом. Однако слов просто не находилось. Просто в голове, не смотря на все старания, складывались предложения не длиннее чем из трёх-четырёх слов. Причём исключительно по одному предложению - придумать второе и связать его по смыслу с предыдущим, было совершенно нерешаемой для захваченного эмоциями разума потенциального папаши.