Линевич преследовал вяло, предпочитая отвоевывать пространство, а не уничтожать живую силу противника - он выполнил приказ царя, добыл победу, и генералу этого было достаточно. Лишь иногда, по инициативе младших начальников отдельные подразделения действовали активно. Так генерал Ренненкампф, не дожидаясь разрешения начальства, бросил свою кавалерийскую дивизию на оказавшийся в пределах её досягаемости японский пехотный полк. Атака имела полный успех - вражеских солдат либо истребили, либо взяли в плен. Причём в числе пленённых были и офицеры. Это уже немало говорило о падении духа среди гордых сынов Аматерасу.

Но данная схватка являлась лишь эпизодом. К сожалению великолепная и многочисленная русская кавалерия не была использована по своему прямому назначению - преследование отступающего противника.

Однако войска Линевича медленно, но настойчиво продолжали накатывать на город, и маршал Ояма решил, что Мукден стоит оставить без боя ради возможности оторваться от преследующих русских.

И не прогадал - захват столицы Манчжурии как результат битвы, вполне устроил его визави. Преследование прекратилось.

Решительного результата на поле боя Россия не достигла, но политический выигрыш был несомненным. Положение Японии становилось просто отчаянным, а 'северные варвары' недрогнувшей рукой положили на чашу весов этой войны ещё один 'меч'...

– Тралить и тралить нам эту бухту, Михаил Николаевич, - обратился контр-адмирал Небогатов к своему флаг-капитану.
– А миноносца всего два довели.

– Глаза боятся, а руки делают, Николай Иванович, - усмехнулся Капитонов.
– К тому же нет никакой необходимости перепахивать всю акваторию. Вполне достаточно только места стоянок судов и фарватер для выхода в море.

– Разумеется. Думаю, что за сегодня управимся с этим делом...

Русские корабли снова подошли к архипелагу Бонин.

Третьей эскадре совсем незачем было торопиться во Владивосток - там и так хватало боевых кораблей. С запасом хватало. А из бухты Ллойда, расположенной всего в нескольких сотнях миль от устья Токийского залива можно было угрожать главной транспортной артерии Японии. И противопоставить адмиралам противника этому было уже нечего: броненосцы 'Слава', 'Император Николай Первый', 'Император Александр Второй', 'Адмирал Ушаков' и 'Адмирал Сенявин' ('Апраксина' пришлось оставить в Сингапуре из-за аварии), крейсера 'Память Азова', 'Владимир Мономах' и 'Адмирал Корнилов', являлись силой, с которой не посмеет вступить в противоборство ни один японский адмирал. Правда истребителя удалось довести до театра военных действий только два: 'Видный' и 'Громящий'. Ещё пять типа 'Сокол' приходилось оставлять один за другим по дороге - постоянные поломки в машинах делали невозможным их дальнейшее следование с эскадрой.

Решение временно базироваться на Бонине пришло если и не экспромтом (это и ранее планировалось как один из вариантов), то только после получения сведений о результатах сражения под Портом Лазарева. Конечно, существовала опасность минирования японцами бухты Ллойда. Как ни была мала вероятность таких действий японцев, всё-таки стоило подстраховаться и два пришедших с эскадрой эсминца планомерно утюжили водную гладь будущей стоянки, пытаясь зацепить возможную мину тралом. Броненосцы, крейсера и транспорты терпеливо 'прогуливались' в открытом море.

Паровые катера с боевых кораблей уже пошли вдоль побережья конфисковывать у немногочисленного местного населения все имеющиеся плавсредства. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь особо ярый верноподданный микадо пустился в отчаянное путешествие с целью сообщить о месте базирования русских кораблей...

Бонинцы вполне спокойно восприняли данную акцию - около полугода назад такие же корабли под Андреевским флагом уже делали подобное. И, ничего - не обижали, рисом, горохом и мясом делились раз уж лишили возможности рыбу ловить... Жилось в то время даже сытнее, чем обычно.

К тому же, на этот раз, рыбакам пообещали разрешить выход на промысел. Правда, под присмотром тех же паровых катеров.

Мин в бухте не нашли, и корабли втянулись на место стоянки. На эскадре появилось время отдохнуть после перехода через три океана, привести по возможности в порядок механизмы, почистить обросшие днища кораблей...

– Приятное место, как считаете?
– весело смотрел на своего начальника штаба Небогатов.

– Просто курорт, Николай Иванович, - кивнул, соглашаясь, флаг-капитан, - люблю такое: ни холодно, ни жарко - ровненько так... А вообще-то я всё-таки северянин. Люблю Балтику, слякотный Петербург. Службу в Севастополе вспоминаю как самый тяжёлый период своей жизни. Хотя супруга тогда просто нарадоваться не могла. До сих пор меня шпыняет...

– Во Владивосток торопитесь?

– Только если с дочкой встретиться. Ну и с зятем...

– Да-да, помню, - адмирал не преминул подпустить шпильку.
– Орёл! Наслышан, наслышан. Нечасто встретишь такое отношение к мужу дочери...

– Так это заслужить надо. Я ведь его сначала тоже недолюбливал. Но война... Всё по своим местам расставила...

– Да ладно вам, Михаил Николаевич. Помню я всё. Все уши уже прожужжали про этого лейтенанта. Такое впечатление, что больше дочери его любите.