Да, да, он способен решить то, что наметил, поскольку теперь в его руках было главное, его нынешний образ жизни. И это главное сейчас прочно и необратимо. А раз так, то столь уж важны сейчас какие-то отдельные детали, пускай даже такие, что видятся сейчас вдохновляющими донельзя?

Конечно, дух захватывает получить сходу пятак, высший балл у самого Гурыча, но... Пусть себе и четверка случится, и что?
– -- так уж и в обморок грянуть? Это ведь тоже как-никак видимый рост, шаг на порядок вперед, достижение вполне осязаемое. Достижение, о котором и мечтать нельзя было лишь полгода назад. Тогда было, как зацепиться, а тут пускай и четверка, однако "хорошая" оценка и у самого Гурова.

Очень уж непредсказуем был этот товарищ по рассказам старшекурсников. Под соответствующее настроение он мог запросто резануть на трояк и записного отличника. А вот как раз такой вариант для бывшего "хвостиста" был нынче совершенно неприемлем. После длительной кропотливой самозабвенной работы это был бы подлинно удар! -- удар-насмешка, удар-издевательство, удар обиднейший вплоть до отчаяния.

И вот тут-то и завертелись снова в мозгу аргументы в пользу упомянутой выше авантюры, что промелькнула вначале столь робко, случайно и тот час исчезла на некоторое время. И, как ни парадоксально, именно со стороны "основательности".

Важнейшим, решающим здесь предстало одно известное в студенческом кругу правило, правило неписаное, но которого, как однозначно утверждали бывалые старшекурсники, на физфаке преподаватели придерживались неукоснительно:

– - На целый балл оценка выше положена, если без подготовки выходишь.

Именно это старшекурсники утверждали однозначно, и отсюда Игнат рассуждал:

"Ага, с моей-то нынешней базой на трояк по любому билет расскажу. А это значит и по любому четверка в кармане, а если еще и пруха подвалит..."

Таким образом, то, что вначале виделось авантюрным, "неосновательным" вдруг парадоксально предстало совершенно с другой стороны.

4

Касаясь сутей за гранью

В мире элементарных частиц (микромире) ярко выражен так называемый "корпускулярно-волновой дуализм". На языке более простом это означает, что каждый объект микромира (электрон, протон и т.д.) представляет собой нечто среднее между волной и твердой частицей.

В "Связующей нити" мы уже говорили, что это свойство есть всеобщее свойство единого Мира, как следствие некоего единого основополагающего фундамента. В микромире это свойство ярко выражено (преломление фундамента!), а на нашем привычном уровне (макромир) совершенно незаметно. Так, например, даже у лежащего перед нами камня имеется определенная длина волны, но она столь ничтожна, что ее невозможно наблюдать даже с помощью самых сверхчувствительных приборов.

Однако камень в нашем мире есть предмет неодуше в ле н ный.

Принципиально преображает ситуацию наличие д у ши, то есть наличия в человеческой личности частички н е коего при н ципиально иного. Наличие загадочной частички, уходящей корнями в иные Миры, наличие важнейшей ле г чайшей невидимой связочки с иными базисными уровнями глобального Б ы тия.

Наличие души делает нас обладателями весьма заметного дуализма и в нашем привычном Мире. Делает нас помимо обладания твердым материальным телом еще и обладателями особых волн, волн душевных. Делает присутствие душевных волн в сферах людского бытия жизненно важным, а подчас и вовсе определяющим.

Наличие души делает человеческую личность полноценным качественным отображением глобального Бытия в целом. Так, свойство корпускулярно-волнового дуализма в материальном Мире может проявляться где-то контрастно (микромир), где-то не очень (мир молекулярный), а может быть и совершенно незаметно, как в нашем привычном мире.

В аналогичном соответствии Мир нашей души. Можно легко представить ее спокойное "твердое" состояние, крайне беспокойное "волнительное и некое среднее "дуалистическое".

В этом смысле даже возможно и принципиальное разделение людских характеров. Легко выделить среди нас характеры столь "твердые", что трудно даже представить в "волнительном" состоянии; есть наоборот непоседы неисправимые, а есть и нечто среднее, или те самые душевные "дуалисты".

И примером ярчайшим последних является ни кто иной, как главный герой романа Игнат Горанский.