фуражку.

Винтовку в руки — и скачи, гость на чужом пиру!

Нет ног? — Какой пустяк! Нет рук? — Пожму

и деревяшку.

Всё в этом ярком мире — прах. Играй свою игру!

Судьба людская, ты — зеро иль проигрыш в рулетку.

В припадках бьются города, и жадность их трясет.

И реют люстры над толпой, себе немилой...

Победа! — «Марсельезы» гром, взлетают вверх каскетки.

Победа! — Ленты и венки. Вокруг шумит народ.

Победа! — Что же ты, солдат, рыдаешь из могилы?

2

Знамена, рейте. Вот она, расплата, —

Шальные ветры катят наугад

Фуражку неизвестного солдата,

И швы земли гноятся и зудят.

Отечество тебе последней ложью

И надруганьем отдает салют.

Гремит «ура!». Легли цветы к подножью...

И монументы пышные встают.

Но площадей шершавые ладони

Целует сапогами новый взвод,

Танцуя, топчут бронзовые кони

Детей и взбунтовавшийся народ.

И смерть — суббота палачей на троне —

По площади Согласия течет...

3

Встал над могилой брата дуб огромный,

В дупле гнездится древняя сова,

Она не хочет старости бездомной,

Ей нужен мир. Она еще жива.

Тяжелая, как дьякон на амвоне,

Она тоскует ночи напролет.

Рыдай, сова. Ты слышишь? Ветер стонет.

И скука, словно шерсть овцы, растет.

О руки, что убийство освятило,

Воздеть вас к небу не хватает силы.

Как мне послать вас за покоем в сад?

Ночами вас зовут к ответу тени,

То голос крови, голос поколений:

«О Каин, Каин, где твой старший брат?..»

4

О руки, терпеливейшие руки,

Протянутые через даль времен,

Как сломанные ветви. Вам за муки

Дарят шелка изодранных знамен.

Забудем же военные науки,

Пускай гниет величие корон

И жир господ, тучнеющих от скуки.

О, жажда пашен, будней мирный сон...

Как серафимов лысины, над нами

Соборы в небо светят куполами,

И за кресты цепляет синева.

Вон бурлаки, в отрепьях и заплатах,

С натугой тащат тяжесть барж брюхатых,

Едва плетутся, — в чем душа жива...

5

Кварталы проститутками набиты.

Больных и нищих — что в подполье крыс.

И бродит ненависть, как вековой напиток,

И кулаки, как вопли, рвутся ввысь.

О вы, кто в рабстве с самой колыбели,

О вы, кого сжигали на кострах, —

Звоните в колокол, дни мщения приспели.

Громите всё, громите в пыль и прах.

Кто усмирит безумье урагана?

Кто успокоит ярость океана?

Кто смерть пригонит на последний суд?..

И поколенья пьют, как водку, пламя,

А на закуску пушки с крейсерами,

От жадности захлебываясь, жрут.