Дворник замахнулся на хулигана лопатой, ворча:

– Ах ты, ирод. Я вот уши-то тебе пообрываю.

Тот отскочил на безопасное расстояние, снова показал язык, запустил в собачонку камнем. Бедное животное, совершенно не ожидавшее подлости, жалобно взвизгнуло и поджало хвост.

– Ну, проклятый…

– Дядя Паня – нянька тараканья! Мэ-э, – мальчишка опять показал язык.

Не люблю несправедливости в жизни. Если оставлять зло безнаказанным, то человек постепенно убеждается в том, что ему все можно. А если чувство безнаказанности появляется еще в детском возрасте, то еще хуже – может вырасти отпетый мерзавец.

Короче, через пару минут я за ухо привела шкодника на место преступления, заставила извиниться перед девчонками, перед дворником.

– И снеговика поможешь им слепить. Через полчаса проверю. Ты сам сказал, где живешь. Не выполнишь – пеняй на себя.

Мальчишка молчал, надув губы, и потирал раскрасневшееся ухо.

– Ты понял?

– Понял, – недовольно пробормотал безобразник.

– Вот и отлично. Можешь приступать.

За всей этой кутерьмой я и забыла, что хотела спросить у дворника номер квартиры Жданкиных, а сразу направилась к одному из подъездов, надеясь наугад попасть в нужный. Подходя к лифту, я услышала голос:

– От какие дети пошли, это ж наказанье господне. Вы меня подождите, милая девушка. Я ж как раз тоже на последний этаж, как и вы.

Дворник, только что убравший инвентарь в подсобку, вошел вместе со мной в лифт, держа свою псину на руках.

– Нина Петровна-то – соседка моя. Бог знает, сколько друг друга знаем. А вас я что-то раньше не видел. Вы не родственница, часом, ее?

Я отрицательно покачала головой и улыбнулась. Любознательный дедушка. Что ж, начнем прояснять обстановку.

– Павел… – я остановилась, вычислив из выкриков маленького негодяя во дворе имя дворника, но не зная отчества.

– Семеныч, – подсказал он.

– Павел Семенович, а вы Петра Жданкина давно в последний раз видели?

– Так вы к нему?

– В общем-то да.

– Его сейчас нет. Да он тут и не живет, можно сказать.

– А где живет, случайно не знаете?

– Да кто ж его знает, где живет. Он мне не докладывал.

Глаза дедка стали хитрыми. Мне показалось, что если его потрясти как следует, то кое-что можно вытянуть.

– Вы не ответили мне, давно ли видели его в последний раз?

– Видел-то? А давно-недавно ль, не могу точно сказать. Память-то стариковская, сами небось понимаете, какая непрочная. Склероз проклятый. А для чего он вам нужен?

Ну и дед. Шерлок Холмс. От него информации ноль, зато меня раскрутить пытается.

Лифт, вздрогнув, остановился. Я вышла и надавила кнопку звонка. Дед долго возился с замком и все с любопытством посматривал в мою сторону.

Дверь открылась. На пороге возникла грузная женщина лет пятидесяти с седыми, коротко остриженными волосами.

Павел Семенович поприветствовал соседку и вошел в свою квартиру, выпустив на лестничную площадку поток несвежего спертого воздуха, характерного для не слишком чистых, редко проветриваемых помещений.

– Здравствуйте. Я подруга вашего сына, Петра. Он дома?

Женщина молчала, пристально изучая меня. В квартиру она меня не пригласила.

– Мне надо вернуть ему некоторую сумму денег. Долг. А еще я должна передать ему письмо от одного человека.

– Его нет.

Судя по всему, Нина Петровна пока еще не знала о гибели своего непутевого сыночка. И я продолжила расспросы:

– А когда будет?

– Не знаю. Оставьте письмо и деньги, я передам.

– Нет. Я сама должна передать. Особенно письмо. Лично в руки.

Лицо женщины осталось непроницаемым.

– Он тут не живет, адреса его я не знаю.

– А он в субботу не заходил? Мы с ним договаривались встретиться, но я не смогла прийти.

Нина Петровна неопределенно пожала плечами. Моя вдохновенная ложь ее ни капельки не тронула и не вызвала на откровенность.

– Я знаю, что у него возникли некоторые неприятности. Это из-за перстня, – я внимательно наблюдала за реакцией своей немногословной собеседницы. И мне показалось, что при упоминании о перстне у нее в глазах промелькнул испуг.

– За Петей следили два парня, одинаково одетых. Они к вам, наверное, заходили?

Упоминание о «близнецах» вывело Нину Петровну из себя:

– Я ничего не знаю, милая девушка, о делах своего сына. И не хочу неприятностей на свою голову. Могу вам сказать лишь одно: перстня в моем доме нет и быть не может. Его уже искали. Вам лучше уйти, – и закрыла дверь.

Вот так. Стратег Танька Иванова получила щелчок по носу. И поделом. Не надо считать себя умнее других людей.