– Послушай, – сказал Никита Сергеевич, – разве ты не видишь, куда ведет Берия?.. Он ножи точит. У него есть компромат не только на Булганина, но и на тебя, и на меня. Пора дать отпор.

Маленков слушал взволнованного Хрущева и согласно кивал головой. Ему также не понравилось, что Берия не согласовав вопроса об отставке Булганина с ним, хотел сделать это за его спиной.

– Я все вижу, – сказал, наконец, Георгий Максимилианович, – но я не знаю, что тут можно сделать.

Хрущев, почувствовав, что можно разыграть интересную интригу, взялся за дело.

– Я уже говорил кое с кем из членов Президиума, – сказал он, – они нас поддержат, если мы захотим поставить Берию на место. Дай нам возможность высказаться, и ты увидишь, что получится…

Решили попробовать.

Повестку дня очередного заседания Президиума ЦК составили таким образом, чтобы в ней оказалось несколько вопросов, по которым Берия оставался в одиночестве.

Никита Сергеевич торжествовал. Интрига удалась. Он склонил на свою сторону Маленкова. Теперь необходимо срочно подготовить к операции остальных членов Президиума – Кагановича, Сабурова… Все они – Хрущев это знал – побаивались Берию. В успехе Никита Сергеевич не сомневался. Необходимо только принять меры безопасности и провести все скрытно – у Берии повсюду были расставлены только ему преданные люди.

Помог случай. Все началось с международной неувязки. Правительство ГДР допустило ряд серьезных экономических ошибок. В частности, без учета возможностей и настроения населения повысило нормы выработки.

Начались экономические бунты, на которых выдвигались политические требования. С Бранденбургских ворот был сброшен красный советский флаг и водружен черно-красно-золотой. Ситуация вышла из-под контроля, и правительство ГДР обратилось за помощью к Советскому Союзу. После обсуждения этого вопроса в Президиуме ЦК было принято решение для координации действий направить в Берлин Берию. Он охотно согласился. И пока Лаврентий Павлович наводил порядок в ГДР, Никита Сергеевич, пользуясь его отсутствием, принялся за осуществление своего стратегического плана. Он заручился поддержкой практически всех членов Президиума. Все шло как по накатанной дорожке. Молотов предложил не только лишить Берию всех постов, но и применить к нему более строгие меры. Остальные члены Президиума сразу же согласились, что Берия опасный и коварный человек. Возражал только Микоян.

– Да, у Берии есть недостатки, – сказал осторожный Анастас Иванович, – но он наш друг и может работать в коллективе.

Хрущев насторожился, но решил не отступать от своего плана.

Была заминка и в разговоре с Ворошиловым. Вначале Клим Ефремович не понял, чего добивается Хрущев и, считая, что Никита Сергеевич закадычный друг Берии, начал расхваливать Лаврентия Павловича, доказывая, что тот хороший и преданный партии коммунист. Только после подробного объяснения Хрущева он понял, что от него требуется.

– Да, я согласен, – сказал Ворошилов, – Берия страшный человек. Его все боятся, и по его вине пострадало много честных людей…

Итак, сошлись концы с концами. Утром 26 июня Булганин вызвал к себе командующего противовоздушной обороны Москвы генерала Москаленко и спросил:

– Вам звонил товарищ Хрущев?

Получив утвердительный ответ, добавил:

– Надо арестовать Берию. Охрана у него в Кремле сильная, большая и преданная ему. Как ты считаешь, кто еще может участвовать в этой операции?

Договорились, что к этому делу надо привлечь маршала Жукова, начальника главного политического управления генерал-майора Брежнева и еще ряд генералов. В 11 часов группа машин с высокими военными чинами подъехала к зданию Совмина. Булганин провел своих спутников на третий этаж и оставил в приемной. Через несколько минут он вернулся вместе с Хрущевым, Маленковым и Молотовым.

Спустя шесть лет после этих событий маршал Москаленко вспоминал:

«Нужно арестовать Берию, – сказал нам Хрущев, – он ведет себя нагло по отношению к членам Президиума ЦК, шпионит за ними, прослушивает телефонные разговоры, следит, кто куда ездит, с кем встречается, грубит со всеми… Они информировали нас, что сейчас будет заседание Президиума ЦК, а потом по установленному сигналу, переданному через помощника Маленкова Суханова, нам нужно войти в кабинет и арестовать Берию».

Официально в этот день должно было состояться заседание Президиума Совета министров. Но когда все собрались, Маленков предложил:

– Тут собрались все члены Президиума ЦК. Поэтому давайте вначале обсудим партийные дела.

Никто не возражал. Как было заранее обговорено, слово попросил Хрущев.

– Предлагаю обсудить дело Берии, – сказал он и тут же взял слово. На голову Берии сразу же обрушилась вся быль и небыль. И то, что он пособник империализма, и то, что он английский и японский шпион, и враг народа…

Хрущев использовал свой старый испытанный метод – оглушить, ошарашить, растоптать, облить грязью человека, заставить его оправдываться. Берия пытался это сделать, но его никто не слушал. После Хрущева выступили Булганин, Молотов… Все они предлагали освободить Берию с занимаемых постов. Маленков, забыв, видимо, от волнения, проголосовать за это предложение, нажал на кнопку. Вошли военные, и Берия был арестован. Его укрыли под надежной охраной генерала Москаленко.

…Конечно, Берия был опасным человеком для всех членов Президиума, но он никогда не был шпионом и врагом народа. Хрущев это придумал, чтобы убрать человека, которого он больше всего боялся и ненавидел – главного соперника в борьбе за власть.