Такой же, как я. Было ли это возможно? Мой инстинкт бы сказал «нет». Я к ачала головой и сжимала закрытые глаза, пока не была уверенна, что безумная мечта закончена. Действительно странно, хотя, и в настоящее время баньши страдают от предчувствия смерти?

Но даже если это правда, что-то не с ходилось...

— В истории нет мужчин баньши.

— Я знаю. — Нэш нахмурился и отпустил мою руку, чтобы скрестить свои руки на груди. — Истории пришли от людей, знающих о нас, но,похоже, онизнали только о женщинах. Вас, девочки, довольно трудно не заметить, со всеми криками и плачем.

— Ха-ха. — Я начала толкать его, а затем застылас поднятой рукой. Я только что защищала— хотя и шутливо— вид,к которому я утверждала, что не принадлежу. Или даже верю.

И вот, когда это дошло до меня. Когда все этирассказы затопили меня.

Да, это звучит сумасшедше. Ноя чувствовала, что это правда. И маленькие кусочки на самом деле имели смысл, таким образом, что они были более понятными, чем логичными.

Горло, казалось, распухло, и мои глаза загорелись слезами облегчения. Быть не -человеком было лучше, чем сходить с ума. И гораздо лучше, чем умирать от рака. Но самое главное, у меня были ответы— даже странные ответы— но это лучше, чем не знать. Чем сомневаться себе.

— Я баньши? — Две слезы упали, прежде чем я смоглапоймать их, и я вытерлаоставшуюся влагу рукавом. Нэш кивнул, и я повторила, просто, чтобы привыкнуть к этой мысли.— Я баньши.

Сказавэто вслух, помогло последнейчастичке уверенности скользнуть на место, и япо чувствовала, что моя грудьрас слабилась. Один длинныйвы дох выскользнул из моего горла, и я опустилась на сиденье автомобиля, глядя в ветровое стекло на закат, который едва замечала. Напряжение,которое я даже не чувствовала, началоотпускать мое тело.

Нэш дал мне один ответ, но он вызвал десятки других, и мне нужно больше информации. Немедленно.

— Так почему же никто не знает о мужчинахбаньши? И еслит ы парень, это делаеттебя больше мужчиной фей?

Он потянулся за напитком, мышцы на руке смещались окрашенные красным цветомв последних лучах солнца.

— К сожалению, этот термин был придуман людьми, которые не знают о существовании мужчинбаньши , потому что мы не вопим. Мы не получаем предчувствий.

Я нахмурилась.

— Так что же вас делаетбаньши? Я имею в виду, чем вы отличаетесь от... людей? — Даже принявсво ю новую идентичность, это казалось страннымотноситься к себе, как к чему-то другому, а не человеку.

Он прислонился кдверной ручке машины Картераи сделал еще один большой глоток, прежде чем ответить.

— У нас есть другие способности. Но что я могу делать, не имеет смысла для тебя, пока т ы не знаешь, что можешь сделать сама.

Я покачала головой, не понимая.

— Я думала, что я вестник смерти.

— Это то, кто ты, не то, что ты можешь делать. По крайней мере, это еще не всечто т ы можешь делать.

Я наклонилась вперед, согнув колени, чтобы избежать коробки передач, более любопытная, чем хотела сама себе признаться, в то время как ожидала продолжения . Но он повернулся и заглянул в окно.

— Мои ноги одеревенели. Давайте пройдемся. — Он толкнул дверь, не дожидаясь моего ответа.

— Что? — потребовала я, перегнувшись через корпус радиоприемника, чтобы по смотреть, как он растягивается на стоянке, мышцы напрягались и переходили, в то время как он вытянул обе руки над головой.— Ты собираешься держать меня в напряжении?

— Нет, только в движении.— Я застонала от нетерпения, и он нырнул в машину, чтобы улыбнуться мне. — Что, ты не можешь ходить и говорить в то же время? — его улыбка расширилась, и он захлопнул дверь перед моим лицом. У меня не было выбора, кроме какпо следовать за ним.

Вспыхнули автоматические огни, когда я ступила на бетон, осветив парк, пустынную площадку и часть пирса мягким желтым светом. Я обошла машину и дала ему руку, когда он потянулся за ней.

— Хорошо, я пройдусь. Начинай...

Нэш поцеловал меня, одной рукой обхватив изгиб моего левого бедра, и оставшееся предложение было потеряно навсегда. Когда он наконец оторвался, я тяжело дышала и жаждала чего-то, что едва могла осмыслить. Его взгляд встретился с моим, и я заметила, что его радужкавсе еще смешивалась с мягким желтымц ветом. Или, может быть, она смешалась снова.

Внезапно его глаза, казалось, больше не были такими странными. Ио ни вызывали мое восхищение.

— Так ...твои глаза? — прошептала я, когда с могла снова заговорить, не отступая ни шага назад. — Это часть того, чтоделают мужчины баньши?