Мимо, тяжело дыша и кашляя, просеменила Меган Маклахен.

– В дом!
– крикнула она Ллойду и тут же закашлялась, сложилась в три погибели.

Беатрис тоже подкашливала. У Ллойда и у самого всё внутри щекотало, першило и драло. Не выдержав, он бросил метлу, повернулся и взбежал на крыльцо. Вслед за Беатрис вошёл в гостиную и сразу, как и она, согнулся в мучительном приступе кашля — влажный воздух комнаты раздирал иссушённые колючим пеплом бронхи.

У человека нет модели взаимоотношений с ядерной бомбой, - думал он потом, стряхивая и выколачивая из пиджака пыль и пепел.
– У кота — с машиной, у человека — с ядерной бомбой. Человек смутно чувствует исходящую от бомбы опасность, он даже знает о ней и знает даже теорию правильного поведения после того, как умудрился уцелеть в атомной бомбардировке. И при этом, однако, он совершенный кот на дороге, перед надвигающимся на него автомобилем — так же беспомощен, растерян и нежизнеспособен.

– Кошмар!
– воскликнула Беатрис, откашлявшись.

– Но как это красиво!
– восторженно произнёс Ллойд.
– Какая величественная была картина. И страшная одновременно.

– Ужасная картина! Это смерть.

– Смерть тоже может быть прекрасной, - пожал плечами он.

Нет, на самом деле Ллойд конечно так не думал. Но ему нравилось выглядеть мудрым, много повидавшим и слегка циничным.

Из коридора появилась бледная Меган. Она суетливо просеменила обратно к двери на улицу. За ней явился Пирс Маклахен. У Ллойда в животе образовалась щипучая пустота, к горлу подкатила тошнота.

– А вы что, уже всё сделали?
– вопросил хозяин.

– Там невозможно находиться, - ответила Беатрис, не глядя в это каменное ненавистное лицо.
– С неба падает пепел. Столько пепла, что нечем дышать и ничего не видно.

Меган Маклахен выжидательно замерла у двери. Она надеялась, наверное, что Ллойд и Беатрис убедят сейчас хозяина, что ей не стоит выходить на улицу.

– И что?
– нахмурил брови Пирс Маклахен.
– Наверное, думаете, что теперь будете сидеть на диване и обжиматься? Чёрта с два! Работёнка для вас найдётся, не думайте.
– И, повернувшись к Меган: - Ну, чего присохла к двери, чёртова дура? Пшла на кухню!

Меган облегчённо вздохнула и поторопилась исчезнуть в коридоре, пока её царь и бог не передумал не посылать её в эту адскую пелену, на верную смерть.

В дверях с ней едва не столкнулся возбуждённый Липси. В лице его не читалось страха, но лишь радостное удивление.

– Вы видели?!
– вскричал он, показывая на окно.
– Вы видели, что творится на улице?! Какая красота!

– Да уж, красота...
– отозвалась Беатрис.
– Попробовали бы вы дышать этой красотой.

– Особенно над морем красиво, - поддержал Липси Ллойд.
– Сначала водная гладь, гладь, а потом — стена. И падающие на море небеса. Почему я не поэт!

– Ай, что делается!
– вслед за Липси в гостиную ступила Джайя. За её спиной показалось любопытное лицо Меган.
– Пепел гнева божьего падает на нас с неба. Ай мэ!

Ллойд заметил, с какой неприязнью и даже ненавистью взглянул на цыганку Пирс Маклахен.

– Только попробуй каркать здесь!
– прорычал хозяин. И кивнул на Ллойда и Беатрис: - Этим много не надо, чтобы с ума сойти. Тем паче один-то уже сошёл, дальше некуда.

Беатрис поджала губы, взяла Ллойда под руку, поглядывая на хозяина с нескрываемым отвращением.

– А и правда, давайте не будем сгущать краски!
– жизнерадостно воскликнул Липси.

– Какие уж там краски, - возразила Беатрис.
– Всё серо.

– Ох!
– вздохнула Меган, которая тихонько прокралась обратно в гостиную вслед за Джайей и присела на краешек стула у дальней стены.
– Ох!.. Умру я скоро... Что-то плохо мне совсем.

– Я вот тебе умру!
– прикрикнул на неё Пирс Маклахен.

– Мы всеумрём, - подтвердил Ллойд.

– Но ты сдохнешь первым, сморчок, - оскалился на него хозяин, - если будешь молотить языком почём зря.

– Сердце дрожит, - простонала Меган.
– Вот-вот оторвётся.

– Ну ты!
– Пирс Маклахен погрозил ей пальцем.
– Ты мне это брось! Я тебе где сказал быть? Тебе ещё ужин готовить этим.

Он обвёл презрительным взглядом собравшихся.

– Я приготовлю, - вызвалась Джайя.
– А ты, Меган, пойди приляг, моя золотая, полежи.

– И не надейся!
– прищурился Маклахен.
– Никто тебя к кухне не допустит. Ты ведь хочешь подсыпать чего-нибудь в еду, признайся. Отравить меня хочешь? Только ничего у тебя не выйдет, черномазая!
– И он повернулся к Меган: - Эй, а ну хватит придуриваться, чёртова баба!

Ллойд заметил, как Джайя, пока Маклахен не видит, осенила его крестным знамением, нашёптывая что-то себе под нос.

Ллойд тоже относился к цыганам с недоверием. Он не особо любил это шумное племя, с которым сталкивался несколько раз на рынках да на просёлочных дорогах. Они были громкоголосы, неприятно приставучи и нахальны. Они были слишком уверены в себе. Ллойд, для которого отказать в просьбе человеку, даже совершенно незнакомому, было непосильной задачей, с глупой улыбкой на лице раздавал им последние деньги, бормоча только: «У меня совсем не много денег... Позвольте, но вы же оставите меня без гроша... Не лезь в кошелёк, мальчик, пожалуйста!.. Ну вот, осталась только мелочь...» и беспомощно разводил руками.