Когда мы дошли до курительной ямы Эмит сказал, что погода меняется.

– Можно почти ощутить, как зима отступает.

Это была приятная мысль. Чудесная мысль. Замечательная мысль.

«Летний день». Вот как называлась та песня. Лето. Почувствую ли я его когда-нибудь внутри себя?

Воспоминания

– Я вижу один и тот же сон. В нем есть ты и Рафаэль, и мой отец.

– Что это за сон?

Я описал его Адаму.

– Ты злишься на меня во сне?

– Почему я должен злиться на тебя?

– Я заставляю тебя сделать выбор. Ты видишь меня таким – парнем, заставляющим тебя выбирать между… - Адам умолк. Посмотрел на меня.
– Давай пока забудем обо мне... Скажи мне, что олицетворяет во сне твой отец?

– Это мой отец. Он олицетворяет самого себя.

– Но ты сказал, что в душе хотел уйти с Рафаэлем.

– Хотел. Ну, то есть, во сне – хотел. Во сне я хотел выбрать его. Но не сделал этого и ушел с отцом.

– Ты выбрал выпивку.

– Нет, я выбрал отца. Но… получается, что и выпивку тоже.

– Ты выбрал отца. Ты выбрал выпивку. Так что олицетворяет твой отец, Зак?

– Мою старую жизнь.

– А что олицетворяет Рафаэль?

– Мою новую жизнь, наверное.

– Да, я тоже так думаю. И во сне ты выбрал не новую, а старую жизнь. И что ты чувствовал при этом?

– Но это же мой отец. Я должен был выбрать его.

– Разве?

Я поднял на Адама глаза.

– Да.

– Зак, в последний раз, когда ты был тут у меня…

– Когда я потерял самообладание.

– Когда ты потерял самообладание. Ты сказал, что тебе нужен отец и что тебе больно.

– Да.

– Могу я задать тебе вопрос?
– Он не стал ждать утвердительного ответа.
– Ты веришь в то, что снова увидишься с Рафаэлем?

– Да. Наверное, верю. Надеюсь на это. Мне бы этого хотелось.

– И что тебя может остановить?

– Наверное, ничего.

– Наверное? Ты не знаешь, как связаться с ним?

– Конечно, знаю. Я могу связаться с ним, если захочу.

– А ты хочешь?

– Да.

– Хорошо. Ты веришь в то, что еще увидишься со своим отцом?

Я не мог ответить на этот вопрос. Я не знал, как ответить на него.

Адам внимательно смотрел на меня.

– Ты избегаешь вопросов о своей семье.

– Да, думаю, что да.

– Да, я тоже так думаю. Могу я тебя кое о чем спросить, Зак? Могу я быть по-настоящему честен с тобой?

– Да, ты можешь быть честен.

– Как долго ты будешь оттягивать тот момент, когда придется наконец принять то, что привело тебя сюда?

– Я пытаюсь.

– Твой рисунок – отличная работа. И ты отлично поработал над собой в отношении Рафаэля.

– Что это еще за «отлично поработал в отношении Рафаэля»? Рафаэль мой друг.

Адам внимательно взглянул на меня.

– Ты позволил себе полюбить его. Для человека, который не хочет ничего чувствовать, ты отлично поработал над собой.

– Да, наверное, - согласился я.
– Но я не попрощался с ним.

– Я знаю. Можешь мне сказать, почему?

– У тебя нет на этот счет теории?

– Моя теория тут не имеет значения.

– Мне было слишком больно… прощаться.

– Почему?

– Потому что.

– Потому что, что?

– Потому что…

– Ты сделаешь кое-что для меня, Зак?

– Конечно.

– Повторяй за мной. Я.

– Я.

– Люблю.

– Люблю.

– Рафаэля.

– Рафаэля.

– Я люблю Рафаэля.

– Я люблю Рафаэля.

Адам кивнул и посмотрел мне прямо в глаза.

– Тебе ведь тяжело даются эти слова?

– Да, тяжело.

– Даже несмотря на то, что это правда – она дается тебе тяжело.

– Да.

– Это нормально, Зак – любить.

– Я сам не нормален, Адам.

– Я понимаю. Но, мне кажется, что ты борешься… - Он замолчал, подбирая правильное слово или пытаясь сформулировать свою мысль.
– Ты борешься с собой, Зак. Постоянно борешься. И тебя это убивает, потому что ты борешься с лучшей частью себя.

– Я… - Я даже не знал, что на это сказать. Я снова уставился в пол. Опять за свое, как всегда.