Я послушно выдохнул.

– Хорошо. Не забывай дышать.

Я кивнул, и слова вдруг оказались прямо на языке, и я просто вытолкнул их.

– Мама с отцом лежали на полу. Всё было в крови. А Сантьяго спокойно сидел в кресле.
– Вместе со словами рвались рыдания, но это неважно – главное было говорить. Я должен был рассказать свою историю. Эти слова, эти жуткие слова не будут больше жить внутри меня. Не будут. Не будут. Не будут.
– И, Адам, я не знал, что делать. Я не мог шевельнуться. Я понимал, что мама с отцом лежат в своей собственной крови и что они мертвы, а Сантьяго смотрел на меня и улыбался. «Я тебя ждал», - сказал он и направил свой пистолет на меня, потом – на себя, и снова на меня, и снова на себя, туда и обратно, туда и обратно, все это время напевая «эни-бэни, рики-таки…». Я думал, что он убьет меня, и, кажется, мне было все равно. Я закрыл глаза и услышал звук выстрела. Открыл глаза и увидел Сантьяго. Он сунул дуло себе в рот и… - Слов больше не было. Это все, что я мог сказать.

Не знаю, как долго я сидел молча, но слезы остановились и мир затих.

– Я пытался убежать от этого, Адам. Я просто пытался убежать.

– Но сейчас ты не убегаешь, Зак.

– Я думаю… думаю… думаю, что…

– Что ты думаешь, Зак?

– Что в душе жалел, что Сантьяго в тот момент направил пистолет не на меня. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю.

– Я жалел, что не умер вместе с ними.

– Часть тебя и умерла, Зак.

Я посмотрел на сидящего напротив Адама. По его лицу текли слезы.

– Но, Зак, другая часть тебя жива. Ты выжил, Зак.

– Ты плачешь.

– Такое бывает со мной иногда.

Мы долго сидели молча.

– Ты плакал, когда Рафаэль рассказывал о своем сыне.

– Да, плакал.

– Мы причиняем тебе боль?

– Нет. Вы трогаете меня за душу, Зак.

Это прекрасно, - хотелось мне сказать, но я промолчал. Я ничего не сказал. Мы просто сидели и улыбались друг другу. Это было приятно. Мне хотелось сказать Адаму, что я его люблю. Не знаю, что меня сдерживало. Ясдерживал себя.

Внезапно зазвонил мобильный. Адам извиняюще глянул на меня.

– Я обычно выключаю телефон, но… мне нужно ответить на этот звонок. Ты не против?

Я кивнул. Адам настоящий профессионал. Если бы звонок не был действительно важным, он бы не ответил на него. Наверное, он касается его семьи.

Адам вышел из кабинета, показав мне рукой, чтобы я ждал.

Я кивнул и повел с Адамом воображаемый разговор. Люблю я это дело.

– Ты, наверное, это знаешь, но я хотел тебе сказать, что… очень тебя люблю. То есть…

– Я знаю, Зак. Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Наверное, такое случается – пациенты начинают любить своих психотерапевтов.

– Да, случается.

– Ты не против?

– Я не против.

– Это хорошо, потому что, кажется, я буду любить тебя теперь вечно.

Адам улыбается. Затем смеется. И у него такой приятный смех, что мне становится очень, очень хорошо.

– Прости, - извинился Адам, войдя в комнату.
– Звонил один из моих сыновей.

– С ним все в порядке?

– Да.

– Хорошо. Он счастливчик.

– Я тоже счастливчик.
– Адам задумался ненадолго.
– Ты многое пережил, Зак. Ты не заслужил всего этого. Не заслужил. Я говорил тебе, что ты храбрый. Помнишь?

– Помню.

– Я был прав.

– Я знаю, что ты собираешься сказать.

– И что же?

– Не недооценивай себя, Зак.

– Именно это я и собирался сказать.
– Его лицо посерьезнело.
– Я счастлив за тебя, Зак. Ты даже не представляешь, как я за тебя счастлив.

– Кажется, я тоже счастлив.

– Кажется?

– Уху. Меня мучает вопрос: почему Сантьяго оставил меня жить?

– Может быть, потому что любил тебя?

– Я думал об этом.

– Ты веришь в это?

– Я хочу верить в это, если это так и есть.

– Мы этого никогда не узнаем, Зак. Могу я открыть тебе секрет? Иногда, Зак, мы остаемся лишь с тем, что сами себе вообразим.

– Мне нужно это обмозговать.

– Мне тоже.

Я посмотрел ему в глаза. Не серые. Совсем не такие, как у мамы.

Я мог бы вечность смотреть на его лицо.

– Адам?

– Да, Зак?

– Помнишь тот мой сон, в котором я ухожу с отцом и бутылкой?

– Помню.

– Я знаю, что олицетворяет в нем мой отец. Смерть. И я знаю, что олицетворяет Рафаэль. Жизнь. В том сне я выбирал смерть. Я же хочу выбрать жизнь, Адам. Я любил отца, но я должен его отпустить. Это нормально, Адам? Могу я это сделать?

– Да, Зак, это нормально. Ты должен его отпустить.

– Но я чувствую себя виноватым… за то, что не выбираю отца.