— Да что вы, Эльвира Степановна, — мы с Витей быстро стали осыпать ее комплиментами, — вы и сейчас такая красивая. Мы уверены, красивей, чем раньше. Фигура у вас красивая, прическа современная и одеваетесь вы классно.

— Вы серьезно, мальчики? — Эльвира скромно заулыбалась, в ее глазах появились искорки.

— Конечно, конечно, — повторяли мы, — я в Пицунде-то никогда не был. Это кажется Абхазия?

— Да, да. Это Абхазия, — в голосе Эльвиры послышались нотки доверия, — вы знаете, мальчики, все-таки это Кавказ и мужчины иногда горячие встречались. Ох, и история у меня там приключилась...

— Ой, Эльвира Степановна, пожалуйста, пожалуйста, расскажите нам. Нам очень интересно, — стал с ней заигрывать я.

— Да, да, расскажите, пожалуйста, — подыграл мне Витя.

— Ой, мальчики, я и впрямь не знаю, — Эльвира с нами закокетничала.

— Значит, было так. Иду я по пляжу, волосы у меня красиво распущенны, жарко, водичка плещется у ног и купальник красный на мне. Тут ко мне подходит какой-то мужичок. Так вроде ничего, мороженое протягивает и говорит: «Это тэбэ, красавица». Мы разговорились. Все такое, туда-сюда. Он мне говорит: «Ты такой красивая, лучше нэ видел. Вай! Как царица морей». Я уже потом и отцепиться не могла. В общем, договорились вечером встретиться. Он говорит: «У меня машина, покатаемся, я тэбэ красавица, ночной Пицунда покажу».

Что же там показывать-то, промелькнула у меня мысль, в той Пицунде. Три улицы? Что же там ночью показывать можно? Будто бы она не понимала ничего, усмехнулся про себя я.

— Так вот, — Эльвира продолжила, — пригласил он меня в ресторан, а там шум, веселье, грузинская музыка, вино, шашлыки, в общем туда-сюда.

— Эльвирочка, — осмелел я, — так приятно с вами сидеть, такая у нас приятная компания. Тут у меня совершенно случайно с собой шампанское и конфеты. Может быть, немножечко пригубим…

Я не успел закончить предложение, как Витек быстро вынул шампанское и конфеты и поставил их на стол.

— Ой, что вы, что вы, мальчики, а если сюда кто-то войдет?

— Нет, нет, не переживайте, — заверил я ее, помогая Витьку открывать конфеты, — уже вечер, в институте практически никого нет, но я, так, на всякий случай, дверь закрою.

— Ой, я не знаю. Ну, как-то, это, ну не знаю…

— Эльвирочка, а что же тут не знать, — сказал я, пододвигая коробку с конфетами ближе к ней, — мы же так, чисто символически. А чашечки у вас есть?

— Чашечки? Да, да, есть две чайные, — Эльвира достала из ящика преподавательского стола чашки, — но только две.

— Ну и что, что только две, — успокоил я ее, — Витек у нас большой, высокий, он с горлышка может.

Все тихо захихикали.

— Так, Эльвира Степановна, за самую красивую женщину — преподавателя истории КПСС.

Мы дружно чокнулись. Шампанское, кстати, было неплохим. Пауза нам была ни к чему, и я попросил Эльвиру продолжить ее интересный рассказ.

— Да, да, — сделав несколько глотков шампанского, Эльвира продолжила, — в общем, в ресторане мы были до глубокой ночи. Выходим из ресторана. Я ему говорю, мол, поздно и спрашиваю, где его машина, чтоб он меня в санаторий подвез. А он говорит: «Нэ переживай, дорогая. Сэйчас я на машина подъеду, она у мэня здес за угол стоит». Жду. Вижу, из-за угла подъезжает машина, ну думаю не он. Красный «Москвич», такой грузовой, с будочкой.

— Такие грузовые «Москвичи» у нас «пирожками» называют, — вмешался я.

— Лёнь, не перебивай, рассказ очень интересный, — под­мигнул мне Витек.

— Да, да, — отпив еще несколько глотков шампанского, Эльвира продолжила, — да, подъехал этот «москвичек», открывается дверь и он довольный, громко сигналя кричит: «Садысь, дорогая!» Ну, что делать, сажусь. А он мне говорит: «Это почти «Феррари», тоже двухместный и красный». В общем, как начал этот «горячий человек» гонять по этой Пицунде. То в одну сторону, то в другую. Голова кругом. Я ему то так, то эдак объясняю, что очень поздно, мне в санаторий, домой надо, а он ни в какую не унимается.

— Так, Эльвира Степановна, у меня тост — за женщин! Я имею в виду, за самых, самых красивых женщин, — Витя как умел, так и сказал.

Мы выпили еще шампанского, закусив московским «Ассорти». Наше «предприятие», как будто бы стало налаживаться.

— Да, вот, — Эльвира задумалась, — ага, в общем, вез он меня, вез и заехали мы куда-то, не знаю куда. Там какой-то то ли лес был, то ли кусты какие-то, ну прямо джунгли. Мне даже показалось, что я увидела обезьяну.

— На двух ногах обезьяны были? — пошутил я.

Мы снова рассмеялись.

— Может и на двух, — продолжила Эльвира.

— А, чё дальше, то было? — Витя всерьез заинтересовался рассказом.

— Дальше, дальше, — Эльвира сделала возмущенное лицо, — дальше, дальше что? Ну, стал он ко мне приставать.

— Как приставать? — будто бы не понимая, о чем идет речь, поинтересовался я.

— Ой, да как приставать, — Эльвира начала жестикулировать руками.

— Пошли воздух подышим, на пирироду посмотрим, — говорит он мне.

Какая природа-то, темень, ночь на дворе, хоть глаз выколи, а он меня тянет в какие-то заросли. А я ему говорю, мы так не договаривались. А он мне: «Ти же вино пил, шашлык ел, на машина я тэбя катал? Тэбэ пириятно было, а тэпэр и я хочу, чтоб мэнэ пириятно било».