Илюшенко Владимир Ильич
Шрифт:
Если согласиться на любую пустоту, какой удар судьбы может помешать любить Вселенную?
Мы обладаем только тем, от чего отказываемся. В этом смысле мы не можем обладать ничем, минуя Бога.
Как только мы поймем, что сами по себе ничего не представляем, все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы стать ничем. Ввиду такой цели страдание становится приемлемым, ради этого мы действуем, об этом молимся. Господи, сделай меня ничем. По мере того, как я становлюсь ничем, Господь начинает через меня любить Себя.
Критерий реального в том, что оно дается с трудом. В реальном есть радость, но нет удовольствия. Вот в мечтаниях удовольствия много.
Получил и письмо от Вашей сестры. Слава Богу, что она не унывает, живя без внешних форм духовности. Но она и без слов может быть светом для своих близких, хотя «при случае» слово всё же нужно…
Крепитесь. Дай Вам Бог поправиться. Об опухоли не тревожьтесь. Наружное всегда не опасное. Сейчас Вам нужно что-то укрепляющее тело (декамевит?).
Храни Вас Бог.
Ваш пр. А. Мень
[Апрель 1977]
Дорогая Юлия Николаевна!
Получил все Ваши письма, но не отвечал, поскольку такие были дни, что не успевал сесть за стол.
Несказанно рад, что Ваше испытание не привело к перерыву в работе. Это самое главное. Приводя «максималистские» слова, я оговорился, что сам не близок духовно к автору их [189] . Просто они уместны, когда всё кажется разрушающимся. Она умела находить свет в самой темной глубине лишения. Спасибо за фото. Все они прекрасны, а Давиды порадовали очень. Они очень удались (включая того, что — для других).
189
Отец Александр имеет в виду Симону Вайль.
Письма сестре я не написал, поскольку она сама рассказала о себе таким образом, что ответа как будто бы не надо. Но все же постараюсь.
Дай-то Бог, если приедете. Тогда и лекарство Вам достану и выясним у здешних врачей, есть ли для Вас противопоказания.
Праздник прошел хорошо. Весна приближается. Живем упованием и сегодняшним днем. Я обдумываю уже Крестителя [190] . Так что дело потихоньку движется.
Пусть хранит Вас Тот, Кто всегда был незримо рядом с Вами и вел Вас даже тогда, когда это не ощущалось.
190
Речь, возможно, идет о новой трактовке образа Крестителя при подготовке очередного издания «Сына Человеческого» или же о книге «На пороге Нового Завета».
Ваш
прот. А. Мень
[Весна 1977]
Дорогая Юлия Николаевна!
Получил Ваши подарки. Очень хороши. Мы забыли с Вами только о «Вайях» [191] . Но это уж к будущему году. Ваши критические замечания в адрес Л. вполне справедливы, но дело тут в том, что люди разные, и то, что не годится для одних, неожиданно нравится другим. Проблема сложная и требует разных подходов. Вероятно, есть место и такому, как у Л. О письмах не беспокойтесь. Всё будет, как Вы хотите. Конечно, было бы хорошо поставить с И. [192] . Все-таки что-то личное. И как я понял — Вы не против. Но окончательное [решение] отложу до встречи. Книгу о молитве я Вам пришлю [193] . Мне почему-то казалось, что я Вам ее уже дал. Но у меня память на такие вещи неважная.
191
«Вайи» (пальмовые ветви) — имеется в виду икона «Вход в Иерусалим».
192
И. (в других письмах — И. Д., Илья) — Илья Давидович Корб, инженер из Ташкента, православный, знакомый Ю. Н. Часто бывал по делам в Москве. О. Александр предлагает посылать письма не по почте, а через Илью К. Впоследствии Илья стал ревностным прихожанином о. Александра.
193
Книга о молитве — «Практическое руководство к молитве» о. Александра. В 70–х годах распространялось среди его прихожан (в машинописном и ротапринтном виде). В 1991 г. впервые издано в Риге. Второе, переработанное и дополненное издание вышло в Москве в 1995 г.
Если найдутся желающие на Барро, я тоже Вам пошлю. Его судьба не помеха.
Владимирская] особенно хороша и один из «оглавных» [194] . Мне не показали Вашего «Петра». Но думаю, что увижу. Я говорил о фреске как о более приятном, а вообще-то вполне возможно и «Хождение по водам».
Храни Вас Бог. С наступающими светлыми днями!
Всегда Ваш
пр. А. Мень
[Весна 1977]
194
Один из «оглавных Спасов».
Дорогая Юлия Николаевна! Как я понимаю Вас! Но если бы мы оставались бесчувственными к беде, то не было бы подвига, не было бы жертвы и борьбы. Превзойти то, что не затрагивает, легко. Но вот — не желать, страшиться, просить об избавлении и в конце все же сказать — да будет воля Твоя — это то, что указано нам на пути за Ним. Он Сам показал пример. Если бы Спаситель хотел мук, хотел человеческой низости и пыток, если бы он был неуязвим (как думали некоторые еретики), то Он не был бы Человеком-победителем. Подвиг-то Его был человеческий…
Что сказать Вашему знакомому? Что дело не в чудесах? Что всё — чудо? Что чудо противоречит не природе, а известной нам природе? Так, в частности, изобразил Соловьев Воскресение в своих «Воскресных письмах» и письмах к Толстому. Но главное чудо — это внутренняя встреча с Глубиной Бытия, с Небом на земле. Это чудо внутри нас, и оно потому чудо, что выходит за пределы плоского, давая нам многомерность бытия.
А лечиться надо. Это приятие усилий наших ближних, братьев–людей облегчить нам страдания. Это исповедание своей слабости. И все равно оно неотделимо от духовных усилий.