– Он убил моих родителей. И моего брата.

– Вам довелось лично видеть его величество? Он сделал это сам?

– Нет, - смутился мальчик.
– Это сделали его солдаты. Но король приказал...

– Послушайте, Дени, - произнес Мориньер жестко.
– Каждый человек несет личную ответственность за то, что он совершает в жизни. Никакой приказ, никакие обстоятельства не могут служить оправданием. Здесь, на земле - еще могут. Иногда. На небесах - нет. К тому же вы уверены, что его величество отдавал подобный приказ? Вы слышали это своими ушами?

– Нет, но...
– Дени закусил губу. Казалось, он сейчас расплачется.

Мориньер сделал вид, что не замечает подступивших к глазам мальчика слез.

– А раз так, вам надлежит аккуратнее обращаться со словами. Подобного рода обвинения следует произносить с холодным сердцем и в полной уверенности в своей правоте. Иначе вы рискуете оказаться в двусмысленном положении. А человек вашего происхождения не может себе позволить такой роскоши.

Дени молчал, опустив голову.

Мориньер улыбнулся незаметно:

– Месть, Дени, - штука опасная. Она не облегчает душу. Она ее губит. Но давайте вернемся к этому разговору позже. А сейчас ешьте.

Он пододвинул ребенку миску с еще теплыми булочками, принесенными Жаннет.

Мориньер усмехнулся. Имя смазливой служанки он выяснил благодаря маленькому кавалеру.

Когда та принесла в комнату ароматную сдобу, малыш с такой уморительной серьезностью поблагодарил девушку и поинтересовался, как ее зовут, что девица пришла в восторг. Она засмеялась, представилась, соорудив наскоро что-то вроде реверанса, и едва удержалась от желания ущипнуть ангелочка за щеку. Отказалась от этой мысли, встретив насмешливый и одновременно предостерегающий взгляд мужчины. Опустила глаза, выскочила за дверь.

– Если вы наелись, Дени, ложитесь спать, - приказал он, заметив, что ребенок начал зевать и тереть глаза.

– Можно мне взять булочку с собой, сударь?

– Не стоит, - покачал головой, - в кровати должно спать.

Ребенок огорченно вздохнул, но все же спорить не стал, полез в постель.

Мориньер тоже с облегчением бросился в кровать и тут же провалился в сон.

Проснулся довольно скоро - от шлепанья босых ног по каменному полу. Не двинулся - наблюдал сквозь ресницы, как малыш, всхлипывая и дрожа, заполз осторожно на самый краешек его кровати, неловко поерзал, потом, осмелев, забрался под одеяло и ткнулся холодным носом ему в бок. Мориньер обнял ребенка, решив оставить выяснение причин посягательства на его постель на утро. Мгновенно уснул вновь.

За завтраком, наливая мальчику принесенного Жаннет свежего, теплого молока, спросил строго:

– Отчего, Дени, вы не спали в своей кровати?

– Сударь, мне приснилось... Мне приснилась матушка-настоятельница. Она... она...
– малыш захлопал глазами, какое-то время молчал и вдруг залился слезами.

Мориньер помедлил, замерев с кувшином в руке. Потом поставил перед ребенком кружку с молоком. И вышел из комнаты.

Глава 18. Флобер

Клементине казалось, что в ее землях, наконец, наступило спокойствие. Несколько недель не было ничего слышно об Одижо. Не видно было и солдат. Поговаривали, что драгуны по-прежнему стоят в Молинаре, испытывают терпение его хозяев. Но большая часть солдат все же ушла в города. И теперь выжидала там.

Вилланы вернулись к своим обычным занятиям. Работали на участках около своих домов и на господских полях. Поливали огороды, пололи, снова поливали. Дожди в это лето будто забыли об их крае. Крестьяне с тоской смотрели на тонкие, чахлые стебли пшеницы. Ухаживали за виноградниками. Надеялись на виноград. Гадали об урожае, молились, чтобы он был хорошим.

Клементина потихоньку успокоилась, оттаяла. Снова полюбила прогулки. Ходила к Жиббо. Та занималась с ней: учила разбираться в травах, готовить лечебные отвары и мази.

Говорила:

– Будешь мне дочерью.

Клементина улыбалась: дочерью - так дочерью. Внимательно запоминала все, что говорила ей о растениях старуха-колдунья. Она очень хорошо помнила, как спасалась травами в Новом Свете. Кто может сказать, когда эти знания пригодятся снова?

Снова стала ходить по деревням. Разговаривала со своими крестьянами, носила им гостинцы. Сама тоже время от времени получала подарки: то гуся к праздничному столу, то круг свежего, только испеченного, ржаного или ячменного хлеба с отрубями, то лепешки с жареным луком или копченостями.

Клементина любила простую деревенскую еду. Не гнушалась она и репой с брюквой, и морковью с капустой. Сеньорам благородных кровей не полагалось есть то, что растет в земле. При дворе овощи вообще были не в почете. Там питались, по большей части, птицей и фруктами. Но Клементина с огромным аппетитом ела рагу из мяса с овощами, которое готовила Аннет. И вспоминала детство. В замке ее отца тоже очень уважали овощное рагу.