В полной тишине Илья перерезал ошейник на теле волкодава и помог ему встать. "Как ремень рабства срезал" - прошелестело по толпе и Фирс, повинуясь взгляду Ильи и пса сам открыл двери трясясь от страха.

– Если я тебя ещё раз встречу - это будет для тебя верная смерть. А сейчас, живодёр, покажи как ты быстро уносишь свою жирную задницу.

Фирс взвизгнул и, под улюлюканье толпы, смешно тряся своими телесами, бросился бежать. Крепко потрёпанный Илья и хромающий волкодав прошли через расступившуюся толпу и остановились перед поражёнными Медведями.

– Куда дальше?

– Только домой! Надо перевязать и обработать раны!

– Это подождёт. Пошли по намеченному ранее маршруту, пока его не предупредили.

Когда ворота Аникея разлетелись от таранного удара, сторож просто не успел схватиться за оружие как в лицо ему уже смотрел оскалившийся здоровенный пёс, весь в крови, но с очень внушительными клыками.

– Шевельнёшься - смерть, - спокойно проговорил мужик в кровавых лохмотьях.
– Где пеннур?

Сторож указал на двери сарая, откуда раздавались щелчки кнута.

Аникей вёл "укрощение" строптивого коня, когда его рука, в очередной раз поднявшая кнут, переломилась как тростинка. Следующим ударом Илья отшвырнул его в угол.

– Так вот ты какой, конь-богатырь!

Ни цепи, опутанные по ногам и шее, ни следы от кнута, ни грязь, не смогли скрыть силу и красоту воли. Как разъярённый медведь Илья вырвал и разломал замки, держащие цепи. Из угла раздались поскуливания и угрозы пришедшего в сознание Аникея.

– Лучик тебе кишки на кол намотает!
– сквозь слёзы прошипел он.

– Ты что за хмырь? Чей холоп будешь?

– Да я ж Аникей! Правая рука Николы Лучика! Ты ответишь за всё!

Илья подошёл к испуганно сжавшемуся мужику и без труда поднял его за пышную шевелюру.

– Поговаривают, что ты - Аникей ЛЫСЫЙ, а вот лысины у тебя нет. Думаю это надо быстрее исправить.

Достав золотой нож он показал его перепуганному Аникею и побрил им голову "правой руки", как заправский брадобрей, правда без мыла и пены для бритья, на сухую.

– Если у Лучика такие люди, как ты и садюга Фирс, то я не удивлюсь, если у него будет булыжник вместо сердца, кусок грязи или пустота вместо совести и внешность козла душного.
– Напоследок Илья отвесил щелчок по лысине Аникея, отчего тот получил наверно хорошее сотрясение, и добавил: - Передай Николке привет и пусть он лучше держится от меня подальше. Пока я ему голову не свернул.

"Дело сделано, пора сматываться, пока толпа всякой нечисти на помощь не подбежала. На сегодня с меня приключений достаточно".

Подозрительный звук за спиной заставил оглянуться и Илья увидел, как от удара копытом Лысый впечатался в стену и выронил из левой руки нож.

– Спасибо, друг! Выходи на волю и пусть у тебя будут крылатые дети.
– Пеннур благодарно положил свою голову на плечо Илье.
– А если хочешь подпортить кровь Лучику и ему подобным, то могу предложить жизнь, полную приключений и битв.

На этот раз пеннур счастливо заржал и утвердительно закивал головой.

Во дворе ничего не изменилось, волкодав вопросительно смотрел на Илью, а сторож прижимал к груди прокушенную руку.

– Видно все слуги у Лучика способны только на подлые удары, - догадался Илья, поднимая из пыли нож сторожа.
– Пошли, друзья, меня от этих княжеских людишек мутит.

Никита потерял дар речи, когда во двор вошли окровавленные Илья, здоровенный пёс и могучего пеннура. Рувим и Гедеон вели под уздцы рыжего и чёрного коней.

– Ну никуда тебя одного нельзя отпускать!
– возмутился он.
– Опять какой-то подвиг совершил?

Рувим и Гедеон наперебой стали рассказывать о событиях на ярмарке и в городе.

– ...как в сказании было поведано!
– закончил Рувим.

– Хоть бы рассказал нам кто-нибудь это таинственное сказание- на досуге, - подал голос Илья, смывающий кровь и перевязываясь чистыми тряпочками.

Вокруг пеннура и волкодава суетились дочери Авдея, осторожно втирая в рубцы и раны пахучую мазь. Пеннур ел принесённый отборнейший овёс и прикладывался к воде в бочке. Светозар помог в обработке ран Илье, отметив про себя, что ничего смертельного нет, но раны требуют хоть и не длительного, но серьёзного ухода.