Никита оказался в плену Гурия, Стояна и Гедеона, которые стали активно снимать с него различные мерки. Илья же отправился на ярмарку.

"Всё как у нас на рынках, - думал Илья, шагая по торговым рядам и разглядывая купцов из далёких стран.
– Если бы не одежды и товары - всё один к одному, народ везде одинаков."

Один из братьев стал показывать на купцов и пояснять кто откуда прибыл. Желтокожие купцы из Катая, чернокожие из Анда, краснокожие из Гура и Мугара, высокие и голубоглазые из Антала. Каждый нахваливал свой товар и даже переругивался незлобиво с соседями, если они сбивали цены. Гвалт, гомон, смех и крики, но Илья был настороже и опытным взглядом сразу вычислил отирающихся поблизости карманников и отвесил "вразумительный" подзатыльник первому же, подкравшемуся поближе, чем доказал свой опыт в рыночной жизни.

Викула быстро загрузил полную телегу отборнейшим металлом и рудой и направился к Авдею, яростно торгующимся с каким-то купцом. Илья решил прогуляться и заметил "Чапаевские" усы Рувима. Рувим стоял в толпе торговцев, сильно смахивающих на наших цыган. Горячо жестикулируя они пробовали доказать, что совсем за бесценок продают превосходных скакунов.

– Затруднения?
– спросил Илья.

– Сейчас не будет, - сказал Рувим и, обращаясь уже к торговцам, как бы нехотя обронил, - Если не хотите - мы купим у Храпа Рыжего. У него и выбор получше и не заламывает цены.

Один кудрявый торговец зашипел от досады, горестно взмахнул рукой и, сдаваясь, сказал:

– Ладно, пошли, покажу двоих.

Рувим свистнул, и из толпы быстро выскочили его сыновья-подростки. Все направились за цыганом, уважительно косящимся на крепкого Илью. Дойдя до двухэтажного бревенчатого дома они вошли во двор, в углу которого стояли два превосходных коня: вороной и рыжий.

– Сколько?
– обратился к цыгану Рувим, но, услышав цену чуть не вцепился ему в бороду, - Совсем совесть потерял? Такой цены нет!

– На нет и хороших коней нет!
– не стал уступать цыган.

Илья же не стал ждать начала драки или затяжного спора и торговли, достал несколько самородков и высыпал в протянутую руку. Радуясь щедрой плате цыган не удержался и похвастал:

– Если бы у меня было время, я бы вам пеннура украл. Ещё мой дед рассказывал что надо шепнуть на ухо пеннуру, чтоб он пошёл за тобой.
– Цыган откровенно хотел ещё денег вытянуть.
– Но если вы мне заплатите, то я отложу свои важные дела и займусь... вашими. Только в цене бы сойтись.

– Что за пеннур?
– тихо спросил Илья Рувима.

– По нашим легендам и сказам пеннуры - летающие кони богов. Они живут высоко в горах, очень сильные и гордые. Люди стали ловить их и ломать им крылья. Очень умные и красивые кони. Они сами выбирают себе хозяина и остаются верны до самой смерти.

– Это твоя бабушка рассказывала?
– поддел цыган.

– Нет, так люди говорят. А вообще, пеннуры - боевые кони. Их дикие табуны пасутся возле гор. Редко удаётся поймать пеннура, за него весь табун дерётся. Такие кони бывают у князей, великих полководцев и разбойников, не менее великих.

– Слушай, какие легенды?!!
– возмутился цыган.
– Мой дед говорил, что видел, как родился жеребёнок с крыльями, а потом за ним прилетели с гор и он улетел с Крылатыми! Есть ещё пеннуры летающие! А которые не летают - охраняют подступы к ним.

– Ты хочешь сказать, что бескрылые могут родить крылатых?
– усомнился подошедший сзади Гедеон.

– Только самые сильные!
– подтвердил цыган.
– Если заплатите - я подскажу где такой есть.

Илья бросил маленький самородок. Цыган ловко его поймал и заговорщески шепнул:

– Если заплатите ещё столько же - я попробую его украсть.

– Сами справимся. У кого он?

– Его держит Аникей Лысый.

Услышав имя Рувим и Гедеон изменились в лицах, пояснив Илье:

– Правая рука Лучика, зверь и палач.

– Точно зверь, - подтвердил цыган.
– Он держит пеннура в сарае, бьет его и морит голодом, но вот уже пять дней близко к нему не может подойти и хотя бы уздечку одеть.

– Где он живёт?

Цыган хитро сощурился, но, ловко поймав ещё один самородок, стал объяснять, где нынче остановился Аникей со своими слугами.