–  Разберемся, - пробормотал Апыхтин.
– Когда дело сделали, он опять позвонил?

–  Да, но урна уже была другая, в другом конце города.

–  И ты опять под бомжа?

–  Нет, дите послал. Там девочки играли в классики… Я одну уговорил. Сходи, дескать, вытащи пакет и принеси сюда. А я уж в машине, заведенный мотор, готовый каждую секунду со двора вылететь. Но все обошлось. Принесла.

–  Отблагодарил?

–  Десятку дал. Она уж рада была…

–  Что можешь сказать о заказчике?

–  Ничего.

–  А голос? Какой у него голос?

–  Нормальный голос, без акцента. Не кавказец, нет. Молодой, нервный какой-то, взвинченный. Все боялся, что обманем, деньги возьмем и слиняем. Вначале была мысль кинуть его… Но потом подумали-подумали… Двадцать пять тысяч долларов на дороге не валяются, а работа вроде несложная… Решили выполнить заказ.

Апыхтин с удивлением вглядывался в себя самого, в свое спокойствие, в те слова, которые сам же и произносил. Не было в нем сейчас злости, ненависти, он был даже благодушен, выполнял работу, которую обязан был выполнить, которую сам же и взвалил на себя.

–  Этот заказчик… Может, словечки какие чудные употреблял, может, картавил, шепелявил, присвистывал, причмокивал?

–  Вроде ничего такого не было… Молодой голос, даже тонкий какой-то, может, от волнения… Не каждый же день люди убийства заказывают.

–  Из-за денег торговались?

–  Нет, он предложил, мы согласились. Чего торговаться - деньги хорошие. Да, вспомнил… Он все приговаривал… Это самое, это самое… У него получалось сокращенно… Эт самое, эт самое… Не сразу слова подбирал. Волновался. Как я понял, первый раз он на такое пошел. Чем-то мешали ему эти баба с дитем, на дороге стояли. Я спросил, может, пацана оставить… Ни в коем случае, говорит.

–  Так и сказал - ни в коем случае?

–  Вроде того.

–  Как же он все-таки вышел на вас?

–  Даже не знаю.
– Вахромеев подумал, помолчал.
– Есть несколько человек, два, может, три, которые знают, что нам можно предложить такую работу. Наверное, он и с ними не говорил в открытую. Они болтанули что-нибудь приблизительное, он услышал, намотал на ус, навел справки… Очень осторожный тип, ну просто до идиотизма. Моя фамилия встречается нечасто, позвонил в справочное бюро… Ну и так далее. Я спрашивал у своих ребят - кто-нибудь интересовался мною? Никто не интересовался. Какие-то у него есть выходы на братву, с кем-то из наших он общается.

–  Долларами расплатился?

–  И рублями, и долларами.

–  Деньги новые?

–  В казенной упаковке.

–  Доллары тоже в упаковке?

–  Да, все деньги были новые. Одна серия, номера подряд. Как из банка.

–  Это я уже понял, - проговорил Апыхтин скорее для себя.
– Теперь вот еще что… Как вам удалось пройти в квартиру?

–  Женщина одна помогла… Сказала, что телеграмму принесла. И баба, дура, открыла.

–  Ты кого убивал?

–  Не надо об этом… Тебя интересовал заказчик, я о нем рассказал, что знал.

–  Кого убивал?

–  Слушай, отвали… Об этом не говорят.

–  Кого убивал?

–  Ладно, пусть по-твоему… Пацана.

–  Сопротивлялся?

–  Да, он сразу все понял. Баба позже сообразила, но до нее тоже дошло… Чуть позже.

–  Что-то предлагала? Просила?

–  Не успела. Я обхватил ее сзади за горло и вот той штуковиной, которая у тебя в сумке… И отбросил подальше, чтобы не испачкаться.

–  Не испачкался?

–  Да ладно тебе.

–  Ты же говорил, что пацана убил, а не бабу.

–  Пацан дергался, сопротивлялся… Я его той самой книгой по голове… Он затих. Остальное братишка доделал.

–  Чем?

–  Не знаю.

–  Чем?
– негромко, все с тем же выражением повторил Апыхтин.

–  У него другой инструмент… Штырь какой-то. Ну так что, отпускаешь?

–  Нет, - сказал Апыхтин.

–  Ты же обещал!

–  Я врал.

–  Ни фига себе…

–  Значит, вот что я тебе скажу… Вы с братишкой убили мою жену и моего сына. Понял? Вы убили мою жену и моего сына. Такие дела, старичок.
– Апыхтин вздохнул, оглянулся по сторонам.
– Такие дела.

–  Кончать будешь?

–  Надо, старик.

–  Ты же обещал…

–  Говорю же - врал. А что посоветуешь? Как мне дальше жить?

–  Откуплюсь. Бери все, что у меня есть. Хочешь?

–  А что у тебя есть?

–  Пятьдесят тысяч.

–  Здесь, в доме?

–  Да.

–  Сгорят вместе с тобой.

–  Слушай, договоримся! Бери все деньги и уходи. Наутро я исчезаю из города… Навсегда. Ты никогда меня не увидишь и ничего обо мне не услышишь.

–  А браток?

–  И о нем ничего не услышишь. Пятьдесят тысяч неплохие деньги, бери их, а?