Шрифт:
— Ну, ты даешь, Каша! — произнес он после долгого потрясенного молчания. — Ну, ты даешь! — повторил он, не находя других слов, чтобы выразить удивление превращением Пыёлдина.
— Это не я, — небрежно бросил Пыёлдин. — Это Анжелика. Она может, как я понял, из кого угодно сделать человека.
— Человека можно сделать только из человека… Недооценил я тебя, Каша, виноват.
— Бог простит! — весело ответил Пыёлдин и с некоторым изяществом опустился в кресло. — Какие новости? — спросил он, закидывая ногу за ногу и не переставая изумлять Цернцица своими вдруг возникшими манерами.
— Журналисты сейчас будут здесь. Всех приглашать не стал, перебьются. Думаю, тебе стоит пройти в ту комнату и подождать, пока они соберутся. А потом выйдешь и сядешь за этот стол.
— При одном условии… С одной стороны от меня будешь сидеть ты, а с другой стороны — Анжелика.
— И как это понимать?
— Союз бандитизма, банков и всего прекрасного, что есть на этой земле.
— Ты в самом деле считаешь, что мы с тобой в одной связке?
— А разве нет, Ванька? Разве ты этого не знал? Разве мы не работали вместе до того, как я здесь появился?
— С тобой стало трудно разговаривать, Каша!
— Почему? Я перестал ругаться, я усвоил твои слова, доводы… Перестал потрясать автоматом…
— Лучше бы ты им потрясал, как раньше.
— Банкирам это понятнее?
— Банкирам так проще.
— Пошли, Каша, — сказала Анжелика, которой надоел этот перебрех. — Побереги силы для журналистов.
Оказавшись в отдельной комнатке, примыкающей к кабинету, Пыёлдин и Анжелика закрыли за собой дверь и расселись в низких кожаных креслах. Только сейчас до Пыёлдина дошло, что его прежний образ кровожадного бандюги, захватившего скопище банков, уже не годился. Кровь лишь поначалу вызывает оторопь, а потом она только смешит, как, впрочем, и все на этом свете. Любая оторопь, и в чем бы ни была ее причина, заканчивается смехом.
Перемены, которые Пыёлдин ощутил в себе, оказались как нельзя более кстати. Во всем нужны перемены, нельзя слишком долго применять одни и те же приемы — в любви, в бизнесе, в политике. Ловят бандитов на однообразных приемах, разоблачают жуликов, выводят на чистую воду банкиров, любовников без выдумки, без дерзости, без блеска глаз и шалых неожиданностей — гонят.
И правильно делают.
К исходу первых суток Пыёлдин понял, что положение, в котором он оказался, начинает закисать, теряется темп, исчезает неожиданность. Такие моменты он чувствовал всегда — когда воровал, подделывал документы или срезал подсолнухи у простодушных хохлушек.
Сейчас понял — новый костюм кстати.
И превращения, которые начали в нем происходить, — кстати. Похоже, Анжелика это поняла даже раньше его. «Наш человек», — одобрительно подумал Пыёлдин, коротко взглянув на красавицу, которая расположилась в соседнем кресле и, чуть прикрыв глаза, смотрела на Пыёлдина, то ли удивляясь происходящим в нем переменам, то ли вызывая каким-то колдовским способом все новые превращения. Наверно, все-таки колдовство, наверно, все-таки магия — неожиданно бросив на нее взгляд, Пыёлдин заметил множество искорок между кончиками ее пальцев на отставленной руке, заметил маленькие голубоватые сполохи между ресницами…
— Нравлюсь? — спросила она со странной полуулыбкой.
— Да, — сказал он.
— Очень?
— Да!
— Навсегда?
— Да, Анжелика, да!
— Это хорошо, — кивнула она, и бриллианты на ее короне полыхнули как никогда ярко острыми иглами-лучами. — Ты правильно отвечал. Мало людей, способных произнести слово «да» — твердо, внятно, без оговорок и уверток. Не могут произносить «нет». Ты же без труда трижды произнес «да». Ты сильный человек, Каша. Такие люди встречаются реже, чем один на миллион.
— Что же говорят остальные, когда им нужно с чем-то согласиться?
— Ха! — Анжелика взмахнула рукой, и огоньки на кончиках ее пальцев побежали в радостном хороводе. — Говорят «пожалуй», «скорее всего», «неплохо бы» и так далее. То есть нечто такое, от чего потом можно отказаться. Дескать, неправильно меня поняли, дескать, иное я имел в виду, дескать… когда человек говорит «да» или когда он говорит «нет», он сам, добровольно отрезает себе пути к отступлению.
— Я правильно тебя понял? На встрече с корреспондентами я это должен иметь в виду?
— Да.
Пыёлдин встал, прошелся взад-вперед и вдруг ощутил перемену. Прошло какое-то время, пока сообразил, — он стал выше, пол как бы отдалился от него.
— Тебе не нужно ни к чему готовиться, — сказала Анжелика. — Сообразишь по ходу. Ты в порядке. У тебя не только костюм, сейчас у тебя и мозги в порядке.
— Ну что ж, соображу по ходу.
Пыёлдин и раньше замечал за собой особенность — самые нужные, правильные и неуязвимые слова выскакивали из него совершенно неожиданно, в последний момент. Он готов был клясться, что за миг до того, как следователь задавал самый каверзный, провальный вопрос, у него и в помине не было доводов, которые он так самозабвенно начинал выкладывать дотошному дознавателю. Потом долго удивлялся — откуда взялись у него эти единственно спасительные слова, кто за него придумал так выстроить объяснения, что ему в конце концов давали всего два года вместо положенных десяти?