— Прошу ваши билеты, господа…

— Боже мой! что я слышу! Вы русскій? воскликнула Глафира Семеновна.

— Русскій, сударыня, хотя и родился въ Неапол, отвчалъ контролеръ.

— И служите здсь на пароход?

— Надо чмъ-нибудь зарабатывать хлбъ.

— Ахъ, какъ это пріятно, что такая встрча съ русскимъ! А мы вотъ по итальянски ни въ зубъ, да и по французски-то плохо — и никто насъ не понимаетъ. Особенно вотъ трудно съ торговцами. Совсмъ по французски не говорятъ.

— А вы хотите купить что-нибудь на память о Неапол? Черепаховыя вещи въ Неапол дйствительно отличныя и очень дешевы. Въ Россіи вамъ въ десять разъ дороже за все это придется заплатить. Но что здсь дешево — это камеи. Вы камею себ пріобрли?

— Нтъ еще, но я очень, очень хочу купить. Вотъ и нашъ спутникъ хочетъ для своей жены купить, указала Глафира Семеновна на Конурина.

— Иванъ Кондратьевъ Конуринъ, купецъ, отрекомендовался тотъ, протягивая контролеру руку. — Я Русакъ безъ подмса, изъ Ярославской губерніи.

— Николай Ивановъ Ивановъ, назвалъ себя Николай Ивановичъ. — Очень пріятно съ русскимъ человкомъ среди итальянской націи встртиться.

Контролеръ назвалъ свою фамилію и прибавилъ, обратясь къ Глафир Семеновн:

— Сейчасъ я обревизую билеты и буду къ вашимъ услугамъ. Вы желаете купить камеи, и я могу вамъ предложить великолпныя камеи за баснословно дешевую цну.

— Пожалуйста, пожалуйста… Да помогите купить подешевле вотъ и этой мелочи… кивнула Глафира Семеновна на витрины съ кораллами.

— Все, все сдлаемъ.

На палуб опять вертлся черномазый мальчишка съ бутылкой коньяку и скалилъ зубы. Онъ снова подскочилъ къ Конурину и Ивановымъ и снова произнесъ:

— Рюссъ… Коньякъ?

И прищелкнулъ языкомъ.

— Давай, давай сюда коньяку, чумазый… хлопнулъ его по плечу Конуринъ. — Надо выпить для перваго знакомства съ русскимъ морскимъ человкомъ на итальянскомъ мор. Господинъ пароходщикъ! Долбанемъ по одной коньяковой собачк… сказалъ онъ контролеру.

— Посл, посл… Дайте мн только всхъ пассажировъ обойти, отвчалъ контролеръ и бросился съ своими контрольными щипцами къ групп англичанъ, любующихся въ бинокли на морскіе виды.

LXVI

Пароходъ, оставляя за собой въ гавани суда разной конструкціи и величины, выходилъ въ открытое море. Открылся великолпный видъ на Неаполь, расположенный на крутомъ берегу террасами. Къ Глафир Семеновн подскочилъ контролеръ.

— Осмотрлъ у всхъ билеты и теперь къ вашимъ услугамъ… сказалъ онъ, кланяясь. — Вы желали пріобрсть камеи. Вотъ-съ… Такихъ камеи вы ни въ одномъ изъ магазиновъ не найдете, а ежели и найдете, то заплатите въ три-дорога. Въ магазинахъ здсь дерутъ страшныя цны, въ особенности съ иностранцевъ и въ особенности съ русскихъ. Я-же получаю эти камеи отъ мастеровъ на коммисію, за магазинъ не плачу и всегда могу услужить моимъ землянамъ, продавая дешевле. Эта камея стоитъ шестъдесятъ франковъ, эта семьдесятъ пять.

Онъ досталъ изъ одного кармана пиджака футляръ съ камеей, потомъ изъ другаго и продолжалъ:

— Каковы вещицы-то! Эти камеи у меня въ оправ, въ вид брошекъ, но есть и безъ оправы. По прізд въ Россію можете оправить ихъ въ брошку или браслетъ. Эти ужъ будутъ верхъ художественности. Вотъ камея въ восемьдесятъ франковъ, вотъ въ сто, а вотъ въ сто двадцать пять.

Говоря это, онъ вынималъ камеи изъ жилетныхъ кармановъ.

— Но за что-же такъ дорого? говорила Глафира Семеновна.

— За художественность, за чистоту отдлки, за мелкую работу. Вдь надъ этой мелкой работой слпъ художникъ. А что до дороговизны, то это очень не дорого. Я беру себ, сударыня, только десять процентовъ коммисіи. Хотите вы черепаховыя издлія — есть у меня и черепаховыя издлія, — прибавилъ контролеръ и вытащилъ изъ боковаго кармана пиджака пачку гребенокъ, ножей для разрзанія бумаги, гребенокъ для женскихъ косъ. — Выбирайте, выбирайте. Нигд дешевле меня не купите.

— А почемъ эти вещи? — спросила Глафира Семеновна и начала торговаться.

— Пожалуйста не торгуйтесь. Съ моихъ соотечественниковъ я беру самыя дешевыя цны, — отвчалъ контролеръ и все-таки спустилъ съ запрошенныхъ цнъ изрядную толику.

— Иванъ Кондратьичъ, покупайте-же вашей жен камею. Вы вдь хотли купить — обратилась Глафира Семеновна къ Конурину.

— Виду нтъ. Ну, что это за подарокъ! Я думалъ, камея совсмъ другое. А это такъ себ фитюлька изъ раковины. Жена въ четвертакъ оцнитъ. Вотъ разв гребенку черепаховую высокую ей въ косу купить?

— Вотъ гребенка въ пятьдесятъ франковъ, предложилъ контролеръ.

— Что? Ахъ, ты! А еще русскій человкъ!

— Но вы посмотрите, какая это тонкая, художественная работа. Все въ работ. Я вамъ такой-же величины гребенку могу продать и за пятнадцать франковъ, но будетъ не та рзьба, не та работа. Вотъ, напримръ… Даже за четырнадцать франковъ отдамъ.

— Десять.

— Не могу. Съ этой гребенк за четырнадцать франковъ я, впрочемъ, могу прибавить гребенку для васъ, маленькую карманную гребенку.