— Еще мартини, мадам? — спросил он, убирая пустой бокал.

Виктория кивнула.

— Сэр?

— Один мартини и порцию жареного цыпленка с салатом. — Мэдисон обернулся к Виктории: — Ты ужинала?

Она покачала головой.

— Тогда две порции.

Некоторое время оба молчали. Наконец Макки взял ее за руки и, глядя ей в глаза, негромко произнес:

— Пора. Начинай.

Виктория вздохнула:

— Все дело в Дереке.

Мэдисон отпустил ее пальцы и откинулся на стуле.

— Вот так сюрприз. Позволь, я попробую угадать. Такой сообразительной девочке, как ты, потребовалось четыре года, чтобы понять, что он никогда на тебе не женится.

Виктория выставила вперед подбородок.

— А вот и не угадал!

Мэдисон рот раскрыл от удивления.

— Это ты серьезно?

Виктория вынула из сумки сигарету и зажгла ее.

— В этом-то вся и проблема. Можешь себе представить, что у меня за жизнь была все эти годы: все праздники в одиночестве; свидания отменяются в последнюю минуту. Я видела его на вечеринках и должна была делать вид, что мы всего лишь сотрудники. Вот уж действительно, словно шпионка в стане врага! Господи, все это было так… унизительно.

— Эй, тогда я чего-то не понимаю. Он наконец бросил жену, а ты расстроена? Почему? Он променял тебя на другую?

— Нет, Мак. Он хочет на мне жениться.

Мэдисон невольно поморщился:

— Вики, может, хватит говорить загадками?

Его собеседница затянулась и выпустила тонкую струйку дыма.

— Несколько дней назад я выяснила, что его жена беременна.

Мэдисон тихонько присвистнул.

— Понятно. Он сказал тебе, что хочет жениться, но внезапно передумал и сообщил тебе об этом.

— Нет, он не передумал, но теперь я не вполне уверена в том, что сама хочу этого.

— Брось, Вики, не могла же ты, в самом деле, полагать, что Дерек не спит с женой.

Виктория смахнула набежавшую слезу.

— Как я могла оказаться такой глупой? Я была абсолютно уверена в том, что он — тот самый мужчина, которого я хочу. Представить только, как я тогда с тобой поступила…

— Все теперь уже в прошлом, и давай не будем об этом.

— Но что мне делать, Мак?

Мэдисон вновь взял ее за руки:

— Ты все еще его любишь?

— Да, разумеется, но… Я не знаю, как теперь к нему относиться. Дело не в том, что он лгал мне. Но разве это не подло — бросить беременную жену?

Мэдисон отвел глаза.

— Я думаю, ты сама только что ответила на свой вопрос.

Виктория некоторое время помолчала, потом встала, подошла к нему сзади и обняла за плечи.

— Ты самый классный парень, Мак, тебе известно об этом?

— Да ты и сама ничего. — Он похлопал ее по руке.

— Ладно, пойду припудрю носик. — Она тихонько всхлипнула и уже сделала было шаг, чтобы отойти, как вдруг, вернувшись, нагнулась и поцеловала Мэдисона в губы. — Подумать только, от чего я отказалась! — Она скорбно улыбнулась.

Андреа кинула ракетку на заднее сиденье и, усевшись за руль, помахала на прощание Ширли, потом опустила стекло и вдохнула полной грудью вечерний воздух, напоенный ароматом жимолости. Красивый вечер, и все вокруг нее было так же красиво. Она взъерошила волосы и сладко вздохнула. При мысли о том, что завтра ей предстояло встретиться с Мэдисоном, у нее начинала кружиться голова.

Повернув ключ зажигания, она сквозь витрину ресторанного зала, расположенного как раз напротив ее машины, разглядела пару за столиком. Молодые люди сидели напротив друг друга и держались за руки. Отчего-то эти двое привлекли ее внимание: стройная женщина в красном и темноволосый мужчина. Вдруг женщина встала, обошла столик, подошла к мужчине сзади и обняла его. Когда она поцеловала его в губы, Андреа мечтательно улыбнулась. Любовь… Она знала, что это такое.

Но вот женщина отошла, и мужчина повернулся лицом к окну. Сердце Андреа упало. Она вытянула шею, стараясь получше вглядеться в его лицо. Не может быть! Мэдисона просто не должно было быть в Финиксе.

— Господи! — прошептала она.

Андреа сжала руль. Сознание отказывалось воспринимать увиденное. Ей хотелось мчаться куда глаза глядят, но она сидела, словно заколдованная, не в силах пошевелиться. Вспоминая его поцелуи, его ласки, она пыталась понять, что происходит. Мог ли он быть настолько жестоким, чтобы играть ее чувствами? Почему этот человек заставил ее поверить, что он и есть ее единственный? А она — какой же она была дурой! Неужели опыт отношений с Бернардом ее так ничему и не научил? Мало ей было его предательства, его привычки манипулировать ею, словно марионеткой…