– На них наложено сонное заклинание.

– А куда Вы меня несете?

– К себе, у меня есть зелья, облегчающие последствия круциатуса.

– А почему я после одного Круцио так ослабел?
– мальчишка обнял Северуса за шею.

– Видимо, совсем недавно у Вас был сильный выброс магической энергии.

Поттер нахмурился:

– Тогда понятно. А откуда Вы вообще в нашей башне появились?

– Почувствовал, что Вам плохо.

Гарри ничего не ответил. Так они добрались до подземелий. Северус занес мальчика в свою спальню и положил на кровать. Тот только удивленно на него посмотрел.

Выпив все принесенные Снейпом зелья, Поттер вздохнул:

– Прямо уходить никуда не хочется.

– А я никуда Вас и не отпущу. Поспите до утра…под моим присмотром.

Юноша поднял бровь, и Северус чуть было не улыбнулся, так похоже у Поттера получился его «фирменный» жест.

– Вы…

– Мерлин! Поттер, не испытывайте мои нервы и забирайтесь под одеяло!

Подросток ТАК посмотрел на Северуса, что он полез в шкаф за запасным постельным бельем. Конечно, как он мог подумать, что Поттер пожелает спать на простынях, которые касалось кожи грязного сальноволосого зельевара…

Когда Северус обернулся, юноша уже сладко спал… под его одеялом и на его простынях.

Снейп наложил на сына сигнальные чары и пошел в лабораторию. Поттер был слишком невысоким и худым для своего возраста, на его лодыжке сходились пальцы Северуса. Он, конечно, понимал, что это наверняка из-за вечного недоедания, но с этим определенно надо что-то делать.

* * *

На завтрак Гарри с Роном шли уже вместе. Увидев их вдвоем, Гермиона широко улыбнулась и бросилась обнимать их обоих.

– Как же хорошо, что вы помирились, - воскликнула девушка.

Рон замялся:

– Ты на нас сильно сердишься?

– Нет, конечно. Хотя, пожалуй, стоит, - тихо закончила она и посмотрела Рону в глаза. Они так и застыли друг напротив друга, карие глаза напротив голубых. Гарри схватил друзей за руки и потащил за собой:

– Теперь вы поговорите, без меня, вдвоем, - сказал он им, втолкнул парочку в один из заброшенных классов, и, молясь, чтобы они все же последовали его совету, пошел на завтрак.

Если бы не Снейп, разбудивший его в шесть утра, он бы наверняка спал, как всегда по субботам, до полудня. Но в этот раз, когда он вернулся в свою башню, сон к нему не шел, слишком о многом ему нужно было подумать. К тому же заклинание профессора как-то странно подействовало на остальных обитателей комнаты Гарри. Все соседи встали полдевятого, даже Рон, который любил поспать больше всех.

В Большом зале было как-то тихо. Гарри сел рядом с Невиллом и спросил у него:

– Что случилось?

– У Луны Пожиратели убили отца, - ответил Лонгботтом.

– И дом сожгли, - добавил Дин.

Гарри поискал глазами Луну. Девушка, какая-то потускневшая, заплаканная, сидела за столом Райвенкло отдельно ото всех. Гарри провел по рядам райвенкловских студентов взглядом еще раз - Розалинды не было.

– Что же никто к ней не подходит? У человека горе, ее надо поддержать, успокоить.

Ответил Дин:

– Боятся. Не зря же ее отца… Да теперь она никому и не нужна. Сирота, без денег, навлекать на себя беду ради полоумной? Да ей небось даже на следующий год оплатить Хогвартс не хватит.

– А что, за школу надо платить?

Гриффиндорцы, сидящие рядом, посмотрели на Гарри, будто впервые видят.

– Конечно! Если кто не может, за него совет попечителей платит. Но, сам понимаешь, одежда, учебники, деньги нужны, без них никак. А Лавгуд, говорят, был по уши в долгах, - объяснила Лаванда.

– И что, у нее и так горе, причем здесь, что было у ее отца с Пожирателями, причем здесь, как она себя ведет или сколько у нее денег!

Гарри возмущенно посмотрел на гриффиндорцев, поднялся и, решительно подойдя к столу Райвенкло, сел рядом с Луной.

– Привет, - грустно улыбнулась она.

– Привет, - ответил Гарри и легонько пожал руку девушки.
– Соболезную.

– Завтра похороны, - задумчиво проговорила райвенкловка, размазывая кашу по тарелке.

– Если бы я смог, я бы с тобой съездил, - начал Поттер, когда Луна его прервала:

– Меня не пускают на похороны.

– Почему?

– Говорят, что раз убили отца, то и меня могут.

– Ты так не думаешь?

Девушка покачала головой:

– Они боятся, что я расскажу всем, что сейчас в Лондоне делается.