(Я не верю в это. Пожалуйста, кто-нибудь, скажите мне, что я сплю! Или пристрелите меня прямо сейчас.)

– Вот именно, что чушь. Я уверен, что ты читала Историю Хогвартса и знаешь, что там прописаны совершенно определённые правила, касающиеся студентов и профессоров.

– И с каких это пор ты стал таким яростным поборником правил, Гарри?

– Ты же не веришь во всю эту ахинею, Гермиона. Несомненно, ты просто не можешь в это верить.

– Хорошо. Значит, ты всё отрицаешь. И не собираешься сознаваться.

– Мне не в чем сознаваться. Ты просто свихнулась.

– Отлично, возможно, я и ошибаюсь.

(Наконец-то.)

– Возможно, это и не Снейп. Может всё дело в Люциусе Малфое? Или же в них обоих?

(Сука. Сука. Сука.)

Гарри тщетно пытался справиться со своим участившимся дыханием.

– Другими словами, ты пытаешься мне сказать, что я могу зарабатывать высокие оценки исключительно в профессорской постели? Даже если преподаватель, о котором идёт речь, Снейп? Тебе не кажется, что ты слишком высокого мнения о моих способностях на этом сомнительном поприще?

– О, я уверена, что ты великолепен во всём, за что бы ни взялся. А этот трюк с ножом? Очень изобретательно. Это был приступ ревности или порыв страсти?

(Я как-то не думал об этом в подобном ключе. Но я бы поставил на то, что это был, скорее всего, порыв страсти.)

– Поверить не могу. А что тогда относительно всей той горы литературы, что я перелопатил в библиотеке?

– О, пожалуйста! Это был всего лишь один день. Ты не сможешь меня убедить, что человек может стать гением в Зельях за одни сутки.

– Верно. Но зато можно стать гением в Зельях, если ты спишь с Мастером Зелий.

– Именно.

– Ох, понятно. Но тебе разве ни разу не приходило в голову, что ты можешь элементарно недооценивать способности других людей? Если у тебя на то, чтобы добиться своего нынешнего положения, ушло семь лет, то это ещё не значит, что другие не смогут достичь таких же, если даже не лучших результатов и за более короткий срок. Ты ведь и на минуту не в состоянии усомниться, что являешься самой умной ведьмой в школе?

– Я и есть самая умная ведьма в школе.

– Ты ошибаешься, Грейнджер. Ты очень сильно ошибаешься.

– У меня самые высокие оценки на нашем курсе. Разве это не доказательство?

– На нашем курсе, но не во всей школе. Кроме того, ты, похоже, уже забыла обо всех тех баллах, которые я сегодня заработал у МакГонагалл и Флитвика. В этот раз /я/ принёс факультету намного больше пользы, чем ты.

Гарри внезапно истерически расхохотался.

– Что тут смешного?

– Надеюсь, что ты не предполагаешь, что я и им тоже оказываю подобные /услуги/?

– Не думаю, что твои любовники были бы в восторге от подобного.

Гарри резко прекратил смеяться.

– Повторяю в последний раз: они мне - не любовники.

– Разве это не замечательно? И так удобно. Один помогает тебе варить превосходные зелья, другой ставит за них высшие баллы.

– Повторяю для тупых: первое - я сварил зелье САМОСТОЯТЕЛЬНО; второе - ОНИ МНЕ - НЕ ЛЮБОВНИКИ!

– Сколько пыла! И после всего произошедшего сегодня я должна в это поверить! И кстати, что там насчёт пятничной отработки?
– Гарри вздрогнул.
– Это была любовная ссора? Но я уверена, что теперь у вас всё прекрасно, если судить по тому, что /сегодня ты превзошёл самого себя/, - подражая голосу Снейпа, закончила Гермиона.

Гарри поднялся из-за стола, уже сытый по горло этой неприятной беседой, и прежде, чем Гермиона разразилась очередной колкой фразой, вытянул руку, останавливая готовые вырваться слова. Его голос был спокоен, слишком спокоен, но внутри всё буквально кипело от бешенства:

– Знаешь, если у тебя выдался дерьмовый день, это ещё не означает, что тебе разрешается портить его и мне.
– Он уже почти собрался уходить, но в последний момент обернулся и, бросив на Гермиону полный отвращения взгляд, сказал: - Боже, посмотри на себя. Потеря пары баллов превратила тебя в настоящую суку. Я поражаюсь, и куда только запропастилась та милая девочка, которая верила, что дружба - самая важная вещь на свете.
– И с этими словами он вылетел из Большого зала, потрясённый до глубины души произошедшим только что разговором.

Он так и не заметил двух пар глаз, внимательно следивших за ним с разных концов зала.

Гарри, пребывавший в трансе от шока и потрясения, еле добрался до общежития. Он сел на пол, привалился спиной к своей кровати и обхватил руками гудящую голову.

«Боже, что происходит с моей жизнью?»

Он затряс головой.

«Я совершенно утратил контроль над ситуацией. Я теряю своих друзей. Я теряю самого себя. Кажется, скоро я потеряю даже собственную жизнь. О, нет, похоже, я собираюсь распрощаться с содержимым моего желудка уже прямо сейчас».