Пламенная кровь предков бушует во мне и, ежели я раз первый была недостаточно горяча с лордом Люциусом, то это только лишь из-за боли, которую пришлось мне испытать от Его неуклюжего, жирного, как баран, сына, отныне и навсегда - ф-фу!
– моего нелюбимого, нежеланного супруга!

– А, что, этот, как его бишь, герцог хорватов тоже… весьма хорош собою. Стройная, молодая, ещё неразъевшаяся фигура, чёрные, роскошные, пышные волосы до плеч, белое лицо, загорелые губы - должно быть, в его стране много солнца - стальные, с синими проблесками миндалевидные глаза, опушённые густыми, очень чёрными ресницами. Да, хорош… экспонат, но не про меня…

– А, впрочем, он так… чувственно целовал мне руку, что, может быть, и смог бы подарить мне вновь и изначально путешествие по всем семи небесам Радуги… Если ничего не выйдет с Люциусом. Но надо начать именно с него, со свёкра…

– Я вынужден оставить тебя, Остиус, ради просьбы леди. Но я скоро вернусь и не смей тут… с кем попало. Мы ведь ещё не закончили беседы.

– С великим удовольствием подожду тебя, Люциус, и не буду… с кем попало, раз наша беседа не завершена. А то на самом интересном месте…

– О, они, оказывается, на «ты». Хоть и трудно в английском отличить «ты» от «Вы», просто по интонации и обращению по именам. А меня Он назовёт на «ты»? Ведь мы с ним весьма близки, так почему бы и нет?

Гвенн с Люциусом прошли официально в его кабинет, куда он пускал очень немногих, очень близких ему людей. Так лорд Малфой хотел показать молодой леди Малфой, что он принимает её в круг такой маленькой, но дружной семьи и, что разговор предстоит короткий, но знаменательный.

– Итак, Гвенн, милая… невестка? Что бы Вы хотели от меня, всегда готового услужить жене моего возлюбленного, единственного сына Драко?

Гвенн стало немного не по себе от холодного тона свёкра, но пузырьки шампанского всё ещё куражились в её крови и ударяли в голову, мешая мыслить, да и говорить тоже. Но она подобралась, как кобылица, всем крупом и, подавшись к Малфою, спокойно и с достоинством, откуда-то взявшимся у неё, хоть сердце и замирало, ответила:

– Мне бы очень хотелось повторить вместе с Вами опыт одной памятной мне ночи, милорд. Я думаю, Вы понимаете меня.

– Нет, увы, Гвенн, бывшая моею, я Вас не понимаю, хотя вполне осведомлён, о какой ночи Вы ведёте речь. Мне… не хотелось бы повторять… тот титанический подвиг всего моего «я», поспособшествовавшему Вашему оргазму, леди Малфой. Вы же и без меня не обделены мужским вниманием.

– А, послушайте, Гвенн, чем Вам… так не угодил мой сын? Скажите, и я наставлю его на путь истинный. Прошу Вас - не стесняйтесь, а расскажите, как проводите Вы полночи с Драко? Видите, я знаю, что сын не остаётся с Вами до утра. Я знаю даже, что Драко не изволил доставить Вам такого же удовольствия, как Ваш покорный слуга. Но я был всего лишь калибом на час, не преувеличивайте мою роль.

– Но Вы не понимаете, милорд, Ваш сын попросту не в состоянии доставить женщине столь превеликое удовольствие, как Вы. У него излишне большой… э… фаллос. И он неумел. Быть может, он девственником был, как и я?

– Быть может, и был, я не в курсе всех его жизненных перипетий, - солгал, не моргнув красивого цвета, стального, глазом милорд Малфой, - Быть может, Вы и правы, леди, однако я ничем не могу Вам помочь в сложившейся ситуации.

Но Вы же женщина, так найдите дорогу к сердцу моего чувственного, а я знаю это, сына. И не Вам спрашивать меня, откуда я осведом…

– Да Вы спите с ним, милорд! Вы. Спите. Со. Своим. Сыном! От того-то он и неласков со мною, что стремится убежать побыстрее к папоч…

– Хватит! Гвенн, последний раз прошу, нет, требую - хватит инсинуаций в адрес Вашего мужа и свёкра! Как Вы могли подумать о… таком?! Это же грязь, недостойная славной, древней семьи Малфоев! Как Вы своими, всё ещё девичьими, неиспорченными, как я думал, мозгами могли додуматься до… такой мерзости?! Сын, совокупляющийся с отцом! Как это уложилось в Ваших мозгах?!

Лорд Малфой не на шутку разозлился на излишне проницательную невестку. Верно, правду говорят о женском чутье, такой же болезнью «прибаливала» и его покойная супруга. И как сие называть, кроме, как общность их, женского, умысла против них, мужчин!

Какое дело кому нынче в доме, когда подслушивающая и всё подмечающая Нарцисса ушла в мир иной, в Посмертие, да окажется оно весьма недобрым для неё, грешницы, оскорбившей род Малфоев супружеской изменой!

* * *

* Унция - мера веса жидкостей и сыпучих тел, равна двадцати восьми целым и тридцати пяти сотым грамма.