— Ммм, особенно по утрам, — как всегда его голос звучал спокойно, а выражение лица граничило с равнодушием. Он абсолютно все делал с маской добродушия и спокойствия на лице: заваривал чай, крошил нечисть. — Не подумай, что я упрекаю. Я, конечно, не ждал слов благодарности и все такое, но хотя бы сказать «до свидания» можно было, а не убегать с утра втихаря?

— У меня прошла температура, ты спал, я не стала будить, — отчеканила Веста, непроизвольно ускоряясь, подгоняемая нарастающим чувством неловкости.

Было грандиозным свинством смыться, не сказав ни слова. Вчера к ночи у нее подскочила температура, по меньшей мере, градусов до сорока. От беленькой пуговички под странным названием ацетилсалициловая кислота, принесенной Тиеном от соседки, ее организм, не приученный к химическим лекарствам, вывернуло наизнанку. Дальше была муторная, болезненная полудрема, выныривая из которой она, слышала: наставления старушки соседки, ощущала влажный компресс на лбу, пахло уксусом. Все это сопровождалось мягким голосом, приятной прохладой разгоняющей жар болезни и случайными прикосновениями холодных пальцев к горячей коже. В памяти совершенно не осталось, смысла его слов, только ощущение надежности и покоя. Глупая незваная нежность накрыла ее ранним утром, когда, проснувшись с ясной, не замутненной повышенной температурой, головой она увидела дремлющего в кресле Тиена, всю ночь не отходившего от нее. Подавив малодушное желание, продолжить валяться на диване под его опекой, Веста вылезла из-под одеяла. Тотчас, почувствовав слабость в вымотанном ночной лихорадкой теле. Прикрывшись, для надежности (чтоб не разбудить его) магией, она собралась и убежала не прощаясь.

— Почему в таком случае, не отвечала на телефон? — продолжал прояснять ситуацию Тиен.

— Потому что аппарат стоял на вибро и я не слышала! — огрызнулась она. — Чего ты за мной вообще увязался? — она резко затормозила.

Он настороженно свел брови, удивленно глядя на нее. Веста чувствовала себя со всей этой неадекватной злостью и агрессией полной дурой. Еще больше становилось себя жаль от того, что он её, скорее всего, таковой тоже считал.

— Может ты забыла, но квартира Рика, в которой я живу, находится на другом конце города, на соседней станции метро от твоей. И я, всего лишь, иду по пути с тобой до метро, — как ребенку разжевывал ей каждое предложение Тиен. — Прости если чем-то обидел, хотя, ума не приложу, чем.

— Это, наверное, последствия болезни. Я не обижаюсь, тем более мне, действительно, не за что, — она зашагала дальше в сторону метро и даже выдавила из себя примирительную улыбку, которой ему вполне хватило.

Под стук колес на полу полупустого вагончика, свет вальсировал с тенью. Девушку стало клонить в сон. После вчерашнего стоило лежать дома, а не ходить по псевдомагам. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… Она прикрыла глаза, слушая размеренную музыку метро. Как жаль, что в этом мире нет ворот перемещения, когда сделав один шаг, оказываешься на пороге своего дома. Хотя, с другой стороны, тогда было бы невозможно засыпая, невзначай, прислониться к его плечу и на целый час провалиться в сказку, где самый настоящий, как оказалось, принц сидит не шелохнувшись, боясь потревожить твой сон. Следующая станция будет его. Сейчас он встанет и выйдет, унося тепло с собой, а рядом тут же образуется холодный вакуум. «Электросила» — объявил четкий, поставленный мужской голос — «Следующая станция „Парк Победы“. Осторожно двери закрываются».

«Уснул он что ли? Значит, поедем до конечной, или пока не проснется» — решила Веста.

Не открывая глаз, продолжила наслаждаться моментом. Она старалась не думать о том, как будет тоскливо и тяжело потом, когда принцесса окажется в своем одиноком коммунальном замке, а принц пойдет дальше, раздаривая одинаковые, дружелюбные улыбки направо и налево.

— Веста, просыпайся, — прошептали его губы, потревожив волосы в районе макушки.

Девушка плавно отодвинулась, без резких движений и неловкого румянца, ничего собственно не произошло.

— Ты проспал свою станцию? — она встала и, прикрывая ладошкой рот, зевнула.

— Нет. Я провожу тебя домой, — он не спрашивал, а ставил в известность, следуя за ней.

— Зачем?

— Одиноко идущая девушка, по тёмным улицам, не самого благополучного района, — он неопределенно мотнул головой, зарисовывая картинку.

— И что? — глядя с вызовом, поинтересовалась Веста.

— И ничего, — с мягкой улыбкой он пожал плечами. — Я решил собственным присутствием, рядом с тобой, оградить бандитов от искушения, а заодно от травм и переломов, которые им запросто может нанести одиноко идущая девушка.

Двери разъехались, выпуская пассажиров из вагона. Заготовленный контраргумент: «Ты считаешь, я не могу за себя постоять?!» — лопнул как мыльный пузырь. Поезд скрылся в туннеле, а его музыка продолжила звучать, разгоняя сердце: «Тук-тук, тук-тук, тук-тук».

— Ты звук на телефоне включила? — слова смешивались с морозным парком и повисали в воздухе, прежде чем растаять.

— Да, — кашица под ногами затвердела, став скользкой и все внимание девушки было сосредоточено на том, чтобы не свалиться, поскользнувшись на каблуках.

— Завтра я зайду за тобой часов в семь утра, — снова он не спрашивал, а ставил в известность, не давая маневра отказаться, а лишь оставляя возможность задать встречный вопрос.

— Зачем?! В такую рань я обычно сплю, — соврала Веста. Являясь закоренелым жаворонком, она предпочитала вставать не позже шести утра.

— Мы поедем в штаб Унии. У меня есть план по уничтожению Тельфаиза, в котором не обойтись без твоей помощи, и черной рабсилы, в виде членов Унии. На полвосьмого назначен общий сбор.